Скичко О. Ю.,
к. ю. н., доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин
Московского областного института управления и права
Особенности установления психологического контакта с малолетним допрашиваемым связаны в первую очередь с наличием у него специфических черт возрастной психологии. Поскольку малолетние не всегда понимают необходимость общения со следователем, известное положение Н.И. Порубова о том, что «психологический контакт возможен лишь тогда, когда его участники понимают необходимость в совместной деятельности или общении друг с другом» (1), в принципе ставит под сомнение возможность достижения психологического контакта при допросе малолетних. Не вдаваясь в терминологические споры, разберем основные пути вызова у малолетнего допрашиваемого заинтересованности в общении, которая и будет своего рода психологическим контактом.
Во-первых, для получения от ребенка полных и правдивых показаний важны коммуникативные качества следователя: простота, доброжелательность, справедливость, объективность, общительность – все это в значительной степени определяет успех допроса малолетних.
Общение с застенчивым, трудно вступающим в контакт ребенком не следует начинать с прямого обращения к нему. Малолетнему необходимо некоторое время, чтобы освоиться в новой для него обстановке, привыкнуть к присутствию незнакомых людей. Разговор лучше начинать не с ребенком, а о ребенке с сопровождающим его законным представителем или педагогом, постепенно вовлекая в разговор и малолетнего, как бы уточняя сказанное о нем.
Многим детям дошкольного возраста и даже некоторым младшим школьникам, чтобы освоиться на новом месте, в незнакомом помещении, требуется осмотреться и даже потрогать находящиеся там предметы, походить по комнате. Поэтому нет смысла сразу усаживать допрашиваемого малолетнего. Он должен почувствовать, что в любой момент может подойти к заинтересовавшим его предметам, изменить позу, взять то, что привлекло его внимание.
(1) Порубов Н. И. Научные основы допроса на предварительном следствии / Н. И. Порубов. – Минск., 1978. – С. 41.
В отдельных случаях, когда контакт с ребенком не налаживается, можно прибегнуть к приему, основанному на многочисленных наблюдениях психологов и педагогов о том, что дети часто проявляют повышенный интерес к людям, не обращающим на них внимания и, привыкнув к их присутствию, сами пытаются вступить в общение с ними. «В подобных случаях следователь может занять выжидательную позицию, сделать вид, что занимается своими делами, не имеющими к ребенку никакого отношения, в то время как с ребенком разговаривает педагог или сопровождающее лицо» (1).
Следователю, однако, нужно помнить, что все его старания и попытки успокоить ребенка, помочь ему преодолеть страх, смущение, напряженность могут привести к другой крайности; малолетний допрашиваемый не должен относиться к происходящему слишком легко. Детям старше 5–6 лет после установления с ними контакта можно задать вопросы о том, где они в данный момент находятся, зачем их сюда привели, о чем, по их мнению, предстоит разговор. Ненавязчиво дополняя и корректируя ответы ребенка, следователь тем самым настраивает его на серьезный лад.
Допрос малолетнего почти всегда требует включения ориентировочного этапа, позволяющего получить или уточнить имеющееся у допрашивающего представление о психологических особенностях ребенка. На этом этапе следователь может поставить вопросы о событиях или предметах, заведомо хорошо известных допрашиваемому, например о том, что происходило вчера в детском саду или во дворе, с кем дружит ребенок, о внешности знакомых детей и взрослых и т. п. Это позволяет следователю проверить умение малолетнего рассказывать, находить средства для описания зрительных впечатлений. Неправильно, однако, пытаться выяснить способность ребенка к описанию событий только за счет пересказа того, что он читал или о чем ему рассказывали, поскольку эта информация воспринималась допрашиваемым в словесной форме, и он, передавая ее, демонстрирует способность к пересказу, а не к описанию.
Немаловажной проблемой установления контакта с малолетним допрашиваемым является выбор оптимальных средств создания у него мотивации к даче показаний. Так, в случае допроса ребенка младшего школьного возраста таким средством может служить разъяснение допрашиваемому, что от него ждут помощи в важном деле, причем эта помощь крайне необходима. При этом надо учитывать, что некоторые младшие школьники, понимая, что от их сообщения зависит нечто важное, что на них обращено внимание многих взрослых, пытаются сделать свои показания как можно более значительными, сохранить у окружающих интерес к себе. Подобная позиция иногда порождает стремление к «уточнению» и «усилению» деталей, а иногда и к их искажению ради того, чтобы рассказ получился более внушительным.
В 9–10 лет, когда у ребенка формируются нравственные чувства и появляется желание приблизиться к миру взрослых, обращение к нему за помощью может служить сильным стимулом для повышения его активности. Однако ребенка нужно предупредить, что, даже если он не видел каких-то деталей события, не помнит ситуацию во всех подробностях, его отрицательные ответы не менее важны и способны помочь следствию. Иначе малолетний, мотивированный на оказание помощи, посчитает, что от него ждут только положительных ответов, а это способно привести к попыткам заполнения «пробелов» вымыслом.
У дошкольников создать такую мотивацию трудно и часто просто невозможно. Поскольку мотивация их поведения более ситуативна, допрашиваемого дошкольного возраста легче мотивировать на то, что он справится с какой-то задачей, сумеет ответить на вопрос или продемонстрирует умение рассказывать.
(1) Коченов М. М. Психология допроса малолетних свидетелей: Метод. пособие / М. М. Коченов, Н. Р. Осипова. – М., 1984. – С. 24.
Многие авторы выступают с рекомендацией придания допросу малолетнего игрового характера (1). По мнению М. М. Коченова и Н. Р. Осиповой, это целесообразно и допустимо только в отношении детей 3–4 лет, так как игра может совершенно отвлечь ребенка от воспоминаний о событиях, составляющих содержание допроса. Действительно, хотя игра и является ведущей деятельностью дошкольника, уже приблизительно к 5 годам у ребенка появляется тенденция к продуктивной деятельности, достижению определенного результата. Следовательно, ставя при допросе перед малолетним доступные для его понимания и возможностей цели, можно использовать иную, нежели игровая, мотивацию.
При допросе детей весьма ответственно следует подойти к избранию формы общения и разговорного стиля. В разговоре с малолетними допрашиваемыми взрослые часто начинают подделываться под так называемый детский язык – допускают неестественные интонации, злоупотребляют уменьшительной формой слов, наивно полагая, что от этого дети их лучше поймут и проникнутся к ним доверием. Следователю не нужно забывать, что дети, как правило, очень чувствительны к фальши и не испытывают уважения к людям, слишком откровенно старающимся м понравиться. К тому же допрашивающий потеряет в их глазах авторитет взрослого. Лучшее средство расположить к себе ребенка во время допроса – сохранять естественность поведения, серьезно относиться к тому, что интересует или волнует допрашиваемого. Детям всегда лестно, когда с ними говорят «по-взрослому».
Таким образом, помимо создания благоприятствующей допросу обстановки и возбуждения у малолетнего интереса к общению успешное формирование контакта с ним во многом зависит от поведения следователя и его коммуникативных способностей.
(1) См.: Найденов В. В. Руководство для следователей / В. В. Найденов, П. А. Олейник. – М., 1981. – Ч. 1.– С. 201– 202 (автор главы Г. М. Миньковский); Пантелеев И. Ф. Следственная тактика: учеб. пособие / И. Ф. Пантелеев. – М., 1982. – С. 59; Соловьев А. Б. Допрос свидетеля и потерпевшего / А. Б. Соловьев. – М., 1974. – С. 110.
Материал публикуется по итогам VI научно-практической конференции с международным участием «Проблемы правоприменительной практики».
|
