магистр частного права,
адвокат юридической компании
«Юков, Хренов и Партнеры»
В соответствии с положениями ст. 48 Арбитражного процессуального кодекса РФ от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ (ред. от 19.07.2009, далее по тексту — АПК РФ)1 уступка требований является одним из оснований процессуальной замены стороны арбитражного процесса ее правопреемником. По общему правилу процессуальное отношение безусловно следует материальному основанию. Как показала практика, в отношении уступки прав требования ситуация несколько иная — здесь решение вопроса процессуального правопреемства зачастую непосредственным образом определяет возможность реализации материально-правового требования участника правоотношения (нового кредитора).
Состоявшийся переход права как основание процессуального правопреемства
В соответствии с ч. 1 ст. 48 АПК РФ «в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении (реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга, смерть гражданина и другие случаи перемены лиц в обязательствах) арбитражный суд производит замену этой стороны ее правопреемником и указывает на это в судебном акте».
Выбытие стороны правоотношения происходит в том случае, если право требования перешло от первоначального кредитора к цессионарию, в связи с чем основным условием осуществления процессуальной замены является состоявшийся переход права. При этом следует помнить, что момент заключения соглашения об уступке далеко не всегда совпадает с моментом фактической передачи права.
Поскольку на практике передача прав не требует оформления дополнительных, помимо соглашения об уступке, документов, при решении вопроса о процессуальном правопреемстве в первую очередь подлежат изучению условия соглашения об уступке на предмет установления момента перехода права. Если условия соглашения позволяют четко
установить этот момент, дополнительные подтверждения состоявшейся уступки (как-то: фактическая передача подтверждающих уступленное право документов, осуществление оплаты цессионарием уступленного права и т. п.) не требуются.
Так, в определении от 30.09.2009 № ВАС-12124/09 по делу № А05-7003/2008 об отказе в передаче дела в Президиум, Высший Арбитражный Суд РФ отклонил довод должника об отсутствии доказательств, подтверждающих передачу цедентом права требования по договору цессии и удостоверяющих данное право документов, так как по условиям договора цессии переход права требования осуществляется с момента подписания договора сторонами. При этом ВАС РФ подчеркнул, что составление актов передачи права требования действующим законодательством, договором не предусмотрено, а уклонение цедента от передачи цессионарию документов, удостоверяющих переданное последнему право требования, не свидетельствует о том, что данное право не перешло к цессионарию.
Тем не менее в судебной практике имеются и обратные примеры. Так, в постановлении ФАС Московского округа от 15.10.2009 № КГ-А41/9457-09-Б по делу № А41-19066/08, направляя дело о процессуальном правопреемстве на новое рассмотрение, суд кассационной инстанции указал, что суд не проверил такие обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения вопроса о правопреемстве, как факт передачи кредитором другому лицу документов, удостоверяющих право требования.
Чаще суды занимают более обоснованную позицию. В качестве примера можно привести постановление ФАС Московского округа от 21.01.2008 № КГА40/13006-07-1,2 по делу № А40-4680/06-124-13 «Б». Обжалуя в кассационном порядке определение о процессуальной замене цедента цессионарием, участники дела о несостоятельности ссылались на то, что в рамках ведущегося исполнительного производства по взысканию с должника уступленной задолженности процессуальная замена цедента на цессионария еще не произведена. Суд справедливо указал на то, что для соблюдения требований ст. 48 АПК РФ к процессуальной замене стороны в деле о несостоятельности такой замены в рамках исполнительного производства не требуется, достаточно лишь факта уступки права на основании соглашения об уступке. По сходным мотивам в постановлении ФАС Центрального округа от 13.09.2007 № А14-1838/2006/15/4И был отвергнут довод заявителя кассационной жалобы о том, что договор уступки нельзя признать заключенным, поскольку цессионарий не исполнил существенное условие договора по оплате передаваемого права требования. При этом суд указал на то, что неисполнение цессионарием обязательства по оплате приобретенного права не влияет на действительность договора уступки и не свидетельствует о незаключенности последнего.
Действительно, неоплата уступаемого права требования может свидетельствовать об отсутствии перехода права к цессионарию только в том случае, если по условиям соглашения об уступке требование переходит к новому кредитору в момент или после его оплаты. Во всех иных случаях можно говорить лишь о невыполнении цессионарием обязательств из соглашения об уступке2.
Обстоятельства, подлежащие проверке судом при решении вопроса о процессуальном правопреемстве
Несмотря на то что ст. 48 АПК РФ каких-либо требований к осуществлению процессуальной замены стороны кроме состоявшейся уступки требования не установлено, в судебной практике можно встретить указание на значительное число обстоятельств, подлежащих проверке при решении вопроса о процессуальном правопреемстве. Так, в определении ВАС РФ от 04.12.2007 № 14220/06 поддержаны выводы нижестоящих судов о допустимости процессуального правопреемства при соблюдении следующих условий:
- уступка не находится в неразрывной связи с личностью кредитора;
- уступка не ухудшает положения должника по выполнению им своих обяза тельств;
- уступка не противоречит действующему законодательству.
Если первый из указанных критериев отражает прямой законодательный запрет, установленный в ст. 383 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (в ред. от 27.12.2009, далее — ГК РФ)3, то существо второго не вполне определенно. Представляется, что он является ничем иным, как ограничением уступки требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника (ч. 2 ст. 388 ГК РФ)4; иное понимание может привести к неоправданно расширительному толкованию возможного ухудшения положения должника в результате уступки. Таким образом, первые два критерия полностью охватываются третьим, и во всех указанных случаях речь идет о законодательном запрете осуществления уступки.
Противоречие уступки действующему законодательству подразумевает недействительность соглашения, лежащего в основании уступки, будь то договор цессии, соглашение об отступном либо любой иной гражданско-правовой договор, предусматривающий передачу обязательственных прав.
В постановлении ФАС Центрального округа от 03.04.2006 по делу № А48-2994/04-1 поддержаны выводы суда первой инстанции о процессуальной замене истца его правопреемником по следующим основаниям: уступка прав требования не противоречит закону, иным нормативным правовым актам, а также условиям сделок, права требования по которым уступлены, форма договора цессии соблюдена, его предмет определен, передаваемые права не связаны неразрывно с личностью кредитора, а личность кредитора по обязательствам не имеет существенного значения для ответчика.
Среди приведенных условий обращает на себя внимание критерий определенности предмета соглашения об уступке. Поскольку предмет в силу ст. 432 ГК РФ является существенным условием соглашения об уступке, его неопределенность влечет незаключенность договора в целом. Право по незаключенному договору перейти не может, то есть материально-правовое основание процессуального правопреемства отсутствует.
Таким образом, комплекс условий, проверяемых судами при оценке допустимости процессуального правопреемства, сводится к установлению действительности и заключенности соглашения об уступке.
Так, в постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 20.09.2007 № А19-26045/06-38-Ф02-6476/07 по делу № А19-26045/06-38 поддержаны выводы суда первой инстанции об удовлетворении заявления цессионария о процессуальном правопреемстве по мотивам заключенности и действительности договора уступки прав требования.
Процессуальное правопреемство при недействительности соглашения об уступке
Недействительность соглашения об уступке, связанная с установленными гл. 24 ГК РФ ограничениями уступки прав, а также с иными законодательными основаниями недействительности гражданско-правовых договоров, является основанием для отказа в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве.
При этом следует отметить, что недействительность соглашения об уступке не во всех случаях влечет отсутствие перехода права к цессионарию. Например, дарение права вопреки запрету ст. 575 ГК РФ (запрет дарения в отношениях между юридическими лицами), уступка права в нарушение запрета в основном договоре5,
несоблюдение обязательной нотариальной формы соглашения об уступке, уступка права требования вреда, причиненного здоровью и т. п., свидетельствуют о возможности реституции права требования в рамках применения последствий недействительности соглашения об уступке, но не об отсутствии перехода права.
Во всех указанных случаях основанием отказа в осуществлении процессуального правопреемства будет служить доказанный в ходе судебного разбирательства факт недействительности договора уступки. Этот факт может быть установлен как при рассмотрении вопроса о процессуальном правопреемстве, так и в рамках отдельного судебного дела.
Удовлетворяя заявления о процессуальном правопреемстве, суды нередко ссылаются на отсутствие вступившего в законную силу судебного акта о признании договора цессии недействительным. Так, в постановлении ФАС Поволжского округа от 25.11.2009 по делу № А12-13139/2008 указано, что доводы заявителя кассационной жалобы о недействительности договора цессии не могут быть приняты во внимание в связи с отсутствием доказательств, свидетельствующих о признании указанного договора недействительным в установленном законом порядке.
Тем не менее анализ судебных дел подобного рода показывает, что зачастую использование данного аргумента связано с отсутствием явных признаков недействительности договора уступки. Так, один из самых распространенных доводов должников против удовлетворения заявлений о процессуальном правопреемстве — ссылка на безвозмездность договора уступки, практически не находит подтверждения.
В постановлении ФАС Московского округа от 30.12.2009 № КГ-А40/13854-09 по делу № А40-69504/06-11-556 поддержано отклонение апелляционным судом довода должника о необходимости проверки соблюдения условия о возмездности договора уступки, поскольку данный договор в установленном законом порядке не оспорен. При этом суд подчеркнул, что в договоре определена цена уступаемого права требования. Сходные выводы содержатся в постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2009 № 09АП-23857/2009-ГК по делу № А40-51014/07-133-325.
При наличии сомнений в действительности договора цессии суды склонны проверять аргументы о ничтожности соглашений об уступке при решении вопроса о процессуальном правопреемстве. Постановлением ФАС Западно-Сибирского округа от 05.11.2009 по делу № А27-7236/2007 должнику было отказано в удовлетворении кассационной жалобы ввиду непредставления последним доказательств, явно свидетельствующих о намерении сторон сделки цессии на безвозмездную передачу права требования.
В случае предъявления новым кредитором иска к должнику уже после состоявшейся уступки (вне контекста процессуального правопреемства) выявление факта ничтожности соглашения о цессии служило бы основанием для отказа новому кредитору в иске. Более того, возможны ситуации, при которых последствия недействительности соглашения о цессии вообще не будут применены, и иск цессионария будет удовлетворен. Например, в силу тех или иных причин должник не возражает против состоявшейся в нарушение договорного ограничения уступки права, а суд, находясь в неведении относительно имеющегося запрета, не применяет последствий недействительности по своей инициативе.
При выявлении факта недействительности соглашения об уступке в ходе судебного процесса, инициированного цедентом, решение вопроса о процессуальном правопреемстве по правовым последствиям оказывается равнозначным рассмотрению иска о применении последствий недействительности договора цессии. С практической точки зрения такой подход оправдан, поскольку позволяет избежать длительного судебного разбирательства в рамках иного процесса.
В том случае, если иск об оспаривании договора уступки подан ранее принятия судебного акта по вопросу о процессуальном правопреемстве, это обстоятельство может служить основанием для приостановления производства по делу о замене первоначального кредитора правопреемником. Так, в постановлении ФАС Московского округа от 18.01.2007 № КГ-А40/12962-06 по делу № А40-3665/05-31-30 поддержан вывод о необходимости приостановления дела о процессуальном право-преемстве до вступления в законную силу решения по делу о признании договора цессии недействительным. В постановлении Десятого арбитражного апелляционного суда от 14.09.2009 по делу № А41-К1-17622/07 довод должника о необоснованном отказе суда первой инстанции в удовлетворении ходатайства о приостановлении производства по делу в связи с подачей искового заявления о признании недействительным договора уступки отклонен на том основании, что исковое заявление о признании договора недействительным на момент заявления соответствующего ходатайства не было принято к производству суда.
В случае оценки судом действительности соглашения об уступке при рассмотрении вопроса о процессуальном правопреемстве, зафиксированные в судебном акте выводы суда должны иметь преюдициальное значение в случае подачи в дальнейшем должником иска о признании соглашения об уступке недействительным, поскольку согласно ч. 2 ст. 69 АПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.
Признание соглашения об уступке права требования недействительным после состоявшейся процессуальной замены признается судебной практикой основанием для пересмотра судебного акта о процессуальном правопреемстве по вновь открывшимся обстоятельствам (см., например, определение ФАС Западно-Сибирского округа от 20.06.2007 № Ф04-6974/2006 (35226-А70-24).
Процессуальное правопреемство при уступке недействительного права требования
Помимо случаев признания договора цессии незаключенным, переход права не происходит и в тех случаях, когда к моменту заключения соглашения об уступке у цедента отсутствует само право требования для передачи. Такая ситуация имеет место при пороке основания возникновения права (например, недействительность основного договора) либо в случае реализации права требования (погашения долга) до момента заключения соглашения об уступке (например, в результате получения первоначальным кредитором исполнения или принятия отступного от должника), а также при состоявшейся ранее уступке права другому лицу.
Во всех указанных случаях речь идет об уступке недействительного требования, которая в силу поддержанной Высшим Арбитражным Судом РФ позиции не влечет недействительности самого соглашения об уступке, а только отсутствие перехода права (п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 № 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации»).
При этом основания для процессуального правопреемства, так же как и при недействительности соглашения об уступке, отсутствуют, поскольку отсутствует само материально-правовое основание правопреемства.
Так, в определении от 10.12.2009 № ВАС-16642/09 об отказе в передаче дела в Президиум ВАС РФ Высший Арбитражный Суд РФ поддержал выводы судов апелляционной и кассационной инстанций об отказе в удовлетворении заявления цессионария о процессуальном правопреемстве ввиду того, что на момент подписания договора уступки спорное право требования уже было передано цедентом другому цессионарию по ранее заключенному договору уступки. При этом ВАС РФ указал на то, что передача заявителю недействительного требования может являться самостоятельным основанием для обращения в суд для привлечения цедента к ответственности на основании ст. 390 ГК РФ (ответственность цедента за недействительность уступленного требования).
В постановлении от 25.01.2010 № Ф10-5966/09 по делу № А54-4990/2008-С19 ФАС Центрального округа поддержал выводы суда апелляционной инстанции о том, что цедент, принявший денежные средства от третьего лица в качестве исполнения обязательств должника, не обладал на момент заключения договора цессии уступленным им правом требования, что послужило основанием для отказа во включении требования нового кредитора в реестр требований должника в части погашенной суммы долга в порядке процессуального правопреемства.
Вышеизложенное не позволяет согласиться с выводами определения ФАС Волго-Вятского округа от 21.12.2009 по делу № А43-1453/2009. Судом было установлено, что цедент передал новому кредитору несуществующее требование. При этом со ссылкой на п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 № 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» суд кассационной инстанции сделал вывод о том, что процессуальная замена цедента произведена обоснованно ввиду действительности самого соглашения об уступке.
При оценке наличия нереализованного права требования (неисполненного обязательства должника) именно на момент заключения соглашения об уступке для целей решения вопроса о процессуальном правопреемстве судебная практика демонстрирует определенные разночтения.
Так, в постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 25.10.2007 по делу № Ф04-594/2006 (39671-А45-28) был сделан вывод о законности произведенной процессуальной замены, в частности, по мотиву наличия у первоначального кредитора к моменту заключения соглашения об уступке права на получение взысканных сумм с должника. Аналогично, по мотивам наличия у цедента на момент заключения договора уступки только части уступленного права требования, в постановлениях ФАС Западно-Сибирского округа от 01.10.2009 № Ф04-5246/2009(21154-А75-28), № Ф04-5246/2009(21398-А75-28), № Ф04-5246/2009(18994-А75-28) по делу № А75-6921/2008 был поддержан вывод суда апелляционной инстанции о частич- ном удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве в размере перешедшего к цессионарию права требования. Постановлением ФАС Дальневосточного округа от 17.04.2007 № Ф03-А51/07-1/855 было оставлено без изменения постановление арбитражного суда апелляционной инстанции, которым суд отказал в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве, установив, что должник погасил задолженность перед цедентом до момента заключения договора уступки права требования.
В постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 27.02.2007 по делу № А33-7351/03-С1-Ф02-611/2007-С2 при решении вопроса о законности осуществленной процессуальной замены факт исполнения должником обязательств перед первоначальным кредитором исследовался безотносительно момента заключения соглашения об уступке.
Между тем момент исполнения должником обязательства имеет принципиальное значение для решения вопроса процессуального правопреемства. В том случае, если на момент заключения соглашения об уступке цедент обладал уступаемым правом требования (произведена уступка действительного права требования), полное или частичное исполнение должником обязательства по уступленному требованию в пользу первоначального кредитора после состоявшейся уступки никоим образом не влияет ни на саму возможность, ни на «объем» процессуального правопреемства.
Так, в определении ВАС РФ от 04.02.2008 № 4623/076 были справедливо отклонены доводы заявителя о частичном погашении им задолженности на момент рассмотрения заявления о процессуальном правопреемстве, поскольку «заявитель не лишен права доказывать факт частичного погашения им долга предыдущему взыскателю при исполнении исполнительного документа по погашению задолженности новому взыскателю».
Как указывалось выше, материальные основания для осуществления процессуальной замены отсутствуют только в том случае, если должник погасил задолженность (цедент реализовал право требования) до момента заключения соглашения об уступке.
Факт исполнения обязательства должником в пользу цедента после заключения договора цессии при определенных обстоятельствах может служить основанием для отказа новому кредитору в иске к должнику, но не основанием отказа в осуществлении процессуальной замены. При этом надлежащий или ненадлежащий характер такого исполнения подлежит проверке в ходе судебного разбирательства по существу спора, а не при решении вопроса о процессуальном правопреемстве.
Возможность «частичного процессуального правопреемства»
Теоретически в ходе рассмотрения дела арбитражным судом истец может уступить новому кредитору лишь часть принадлежащих ему требований к должнику, на пример право требования неустойки, оставаясь при этом взыскателем в отношении основного долга. Несмотря на то что в судебной практике по вопросам процессуального правопреемства такие ситуации практически не встречаются: уступка на стадии судебного рассмотрения дела, как правило, осуществляется путем передачи всей совокупности принадлежащих цеденту прав; частичная уступка обязательственных прав — довольно распространенная в гражданском обороте практика. Таким образом, решение вопроса о возможности процессуального правопреемства в отношении части заявленных исковых требований имеет практическую ценность.
При частичной уступке прав, являющихся предметом судебного разбирательства, заявленные исковые требования получают дополнительного субъекта, при этом первоначальный кредитор не перестает быть стороной судебного разбирательства. Фактически возникает множественность лиц на стороне истца (процессуальное соучастие). Необходимость осуществления процессуального правопреемства в данной ситуации связана с задачей предоставления цессионарию возможности влияния на ход судебного разбирательства в части, затрагивающей его интересы.
При этом в ч. 1 ст. 48 АПК РФ речь идет о «выбытии одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении» и «замене стороны ее правопреемником». То есть буквальное прочтение ст. 48 АПК РФ не допускает возможности процессуального правопреемства в части заявленных исковых требований, назовем его «частичным процессуальным правопреемством».
Тем не менее по изложенным выше основаниям необходимость в таком «частичном процессуальном правопреемстве» существует, и коль скоро суды отказались от первоначальной практики требования «полного выбытия стороны из спорного правоотношения» при уступке, подразумевая под этим всю совокупность обязательств из конкретного договора7, процессуальная замена стороны судебного разбирательства в части определенного требования также не должна вызывать сложностей.
Поскольку ни одна из норм действующего Арбитражного процессуального кодекса РФ не позволяет решить данную проблему путем применения аналогии закона, АПК РФ нуждается в дополнении положениями, устраняющими препятствия для осуществления «частичного процессуального правопреемства».
В теории обсуждается вопрос об обязательности для цессионария действий первоначального кредитора, осуществленных в процессе до вступления нового кредитора в дело в качестве соистца8. Представляется, что ситуация «частичного процессуального правопреемства» не изменяет общего правила процессуального правопреемства, в соответствии с которым для правопреемника обязательны все процессуальные действия, совершенные до его вступления в дело (ч. 3 ст. 48 АПК РФ).
Последствия неосуществления процессуального правопреемства при уступке прав
В силу ст. 48 АПК РФ процессуальное правопреемство допускается на любой стадии арбитражного процесса. В числе негативных последствий процессуального бездействия цессионария до момента принудительного исполнения судебного акта в первую очередь следует назвать отсутствие контроля за ведущимся судебным процессом, в том числе риск допущения со стороны цедента таких важных процессуальных действий, как отказ от иска или заключение мирового соглашения. Возможность последующего обжалования подобных действий по мотиву отсутствия у прежнего кредитора материального права требования к ответчику сомнительна, поскольку вне зависимости от момента передачи права все процессуальные действия цедента в рамках судебного дела до момента осуществления процессуального правопреемства на основании ч. 3 ст. 48 АПК РФ обязательны для нового кредитора.
Поскольку на практике уступка прав зачастую происходит в результате передачи цессионарию требований, уже подтвержденных исполнительным листом и в отсутствие добровольного исполнения должником своих обязательств, вопрос о последствиях неосуществления процессуального правопреемства приобретает особую актуальность на стадии принудительного исполнения судебного акта.
В том случае, если в ходе возбужденного до уступки исполнительного произ- водства процессуальной замены взыскателя не состоялось, исполнение обязательства должником в пользу первоначального кредитора должно признаваться надлежащим, поскольку в рамках строго формализованного исполнительного производства взыскателем остается первоначальный кредитор, к исполнению обязательства в пользу которого понуждает должника судебный пристав-исполнитель. Таким образом, признание исполнения в пользу первоначального кредитора надлежащим — это тот риск наступления неблагоприятных последствий, который берет на себя цессионарий, не проявляя должного внимания в вопросе о процессуальном правопреемстве9.
В то же время неосуществление процессуального правопреемства не является основанием для вывода о недействительности договора уступки. Так, в постановлении ФАС Дальневосточного округа от 27.02.2008 № Ф03-А24/08-1/201 по делу № А24-2775/00, А24-2948/01-18 был отклонен довод должника о недействительности договора уступки по мотиву неосуществления цессионарием процессуального правопреемства в связи с тем, что, по его мнению, последний не выбыл из спорного правоотношения. Суд кассационной инстанции указал на то, что «неоформление кредитором процессуального правопреемства в порядке статьи 48 АПК РФ не влечет признания договора уступки права требования недействительным или отсутствия у него уступленного материального права».
По тем же основаниям последствия несовершения цессионарием необходимых процессуальных действий не должны затрагивать существа его материальных правоотношений с цедентом при реализации законных прав приобретателя уступленного права требования.
Как справедливо указано в постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 07.02.2007 по делу № Ф08-7115/06, «оформление процессуального правопреемства судебным актом необходимо для реализации прав новым кредитором в арбитражном процессе. Несовершение кредитором действий по вступлению в арбитражный процесс не влечет недействительности уступки права требования или отсутствия у него уступленного материального права».
Это означает, что в случае недобросовестного поведения цедента, не осуществляющего передачу цессионарию полученного от должника в рамках возбужденного исполнительного производства по уступленному требованию, у цессионария возникает право требования принудительного взыскания полученного исполнения с цедента.
На практике возникли проблемы правовой квалификации такого требования.
Так, постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11.04.2006 № 14528/05 цессионарию было отказано в иске о взыскании рассматриваемых сумм с цедента в качестве неосновательного обогащения. Судом было указано, что новый кредитор не обращался в суд с заявлением о замене в порядке процессуального правопреемства, в связи с чем уплата должником денежных средств по исполнительному листу в пользу прежнего кредитора не может считаться ненадлежащим исполнением. Далее был сделан вывод о том, что, поскольку прежний кредитор получил спорную сумму на законных основаниях в процессе исполнительного производства, нормы о неосновательном обогащении к отношениям сторон по данному делу применению не подлежат.
Указанный вывод представляется спорным. Перечисление полученной от должника суммы цессионарию не является договорным обязательством цедента. Квалификация действий должника в такой ситуации как правомерных не влияет на оценку действий первоначального кредитора по удержанию данной суммы, в связи с чем нормы о неосновательном обогащении вполне применимы к спорным правоотношениям. Ранее в п. 10 информационного письма Президиума ВАС РФ от 11.01.2000 № 49 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении» требование цессионария к цеденту в связи с удержанием последним полученного от должника по уступленному требованию квалифицировалось именно как истребование неосновательно полученного.
Право цессионария на обращение с заявлением о процессуальном правопреемстве
Редакция ст. 48 АПК РФ не позволяет определить субъектный состав лиц, обладающих правом на обращение с заявлением о процессуальном правопреемстве. Если возможность подачи такого заявления цедентом как лицом, участвующим в деле, не вызывает сомнения, то вопрос о наличии аналогичного права у цессионария остается открытым.
В литературе и практике существуют различные мнения на этот счет. Как правило, заявления цессионариев о процессуальном правопреемстве принимаются судами к рассмотрению (см., например, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 19.08.2009 по делу № А58-5375/07; постановление ФАС Московского округа от 12.01.2010 № КГ-А40/13996-09 по делу № А40-27338/07-48-228). Однако с точки зрения «буквы закона» такой подход вызывает справедливые сомнения.
Так, А.И. Приходько, обосновывая невозможность обращения цессионария с соответствующим заявлением, указывает, в частности, на допустимость представления доказательств по делу только лицами, участвующими в деле (ст. 66 АПК РФ), исчерпывающий перечень возможных случаев принятия судом заявлений от лиц, не участвующих в деле (ст. 50, 51, 52 АПК РФ), и неопределенность процессуальных прав заявителя в связи с его участием в процессе10.
Тем не менее практические соображения говорят о необходимости наделения цессионария правом на обращение с заявлением о процессуальном правопреемстве. Речь идет о случаях недобросовестности или бездействия цедента, вызванного утратой интереса к ведущемуся процессу11. Во-первых, с точки зрения следования процессуального правоотношения материальному ситуация, когда в суде защищается материально-правовое требование лица, которое ему уже не принадлежит, не допустима. Во-вторых, устранение нового кредитора от участия в судебном процессе может привести к невозможности реализации им законных прав приобретателя права требования.
В ряде случаев обращение цедента с заявлением о процессуальном правопреемстве вообще может оказаться невозможным. Такая ситуация может сложиться, например, при заключении договора уступки прав требования в результате проведения торгов по продаже имущества организации-банкрота. На момент обращения приобретателя права требования с соответствующим заявлением организация-банкрот может быть уже ликвидирована.
В практике встречаются случаи недобросовестного поведения цессионария при обращении с заявлением о проведении процессуального правопреемства в нарушение прав цедента (см., например, постановление ФАС Центрального округа от 30.11.2009 № Ф10-5084/09 по делу № А54-1936/2007-С10; постановление ФАС Уральского округа от 20.10.2009 № Ф09-736/09-С5 по делу № А50-9920/2008-Г08).
Однако такие примеры, скорее всего, редкое исключение, не способное повлиять на вывод о необходимости безусловного наделения нового кредитора (цессионария) правом на обращение с заявлением о процессуальном правопреемстве.
Допустимая степень участия должника в решении вопросов процессуального правопреемства
Рассмотрение данного вопроса имеет серьезную практическую ценность, поскольку обжалование судебных актов по вопросам процессуального правопреемства инициируется, как правило, именно должником (ответчиком), который наделен соответствующим правом как участвующее в деле лицо (см., например, постановление ФАС Московского округа от 30.12.2009 № КГ-А40/13854-09 по делу № А40-69504/06-11-556; постановление ФАС Поволжского округа от 25.11.2009 по делу № А12-13139/2008; постановление ФАС Московского округа от 14.09.2009 № КГ-А40/8845-09 по делу № А40-257/09ИП-47). Нередко обжалование судебных актов по вопросам процессуального правопреемства со стороны должника носит характер злоупотребления процессуальными правами.
С одной стороны, реализация процессуальных прав должника при решении вопросов процессуального правопреемства является гарантией соблюдения его интересов при уступке, с другой — нарушение интересов должника может иметь место только в случае уступки права в нарушение договорного запрета уступки и/или при уступке прав по обязательствам, в которых личность кредитора имеет для должника существенное значение (ч. 2 ст. 388 ГК РФ).
В большинстве случаев уступка прав требования в отношениях между юри- дическими лицами подразумевает отсутствие у должника «личной» заинтересованности в оплате долга конкретному лицу (первоначальному кредитору). Так, в по становлении ФАС Центрального округа от 19.03.2007 по делу № А48-2994/04-1 справедливо указано, что доводы заявителя кассационной жалобы (должника) о нарушении оспариваемым определением его прав являются необоснованными, поскольку в соответствии с п. 2 ст. 382 ГК РФ для перехода к другому лицу прав кредитора согласие должника не требуется.
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что возможность обжалования должником (ответчиком) судебного акта по вопросам процессуального правопреемства на стороне истца целесообразно ограничить случаями нарушения его прав при уступке. С точки зрения законодательной техники такое ограничение может быть установлено путем включения в АПК РФ нормы, согласно которой ответчик вправе обжаловать судебный акт об осуществлении процессуального правопреемства, если таким судебным актом нарушены его права и законные интересы. То есть вопрос о нарушении прав должника обжалуемым судебным актом должен входить в «предмет доказывания» по соответствующей жалобе.
Обжалование судебного акта об отказе в осуществлении процессуального правопреемства
Согласно ч. 2 ст. 48 АПК РФ «судебный акт, которым произведена замена стороны ее правопреемником, может быть обжалован». Буквальное толкование данной нормы свидетельствует о том, что судебный акт об отказе в осуществлении процессуального правопреемства обжалованию не подлежит.
В п. 22 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22.12.2005 № 99 «Об отдельных вопросах практики применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» было разъяснено, что ст. 48 «в силу части 1 статьи 188 АПК РФ не исключает возможность обжалования также и определения об отказе в замене стороны ее правопреемником, поскольку оно препятствует дальнейшему движению дела». Однако позиция ВАС РФ также допускает толкования, поскольку из приведенной цитаты не вполне ясно, подпадают ли под действие ч. 1 ст. 188 все случаи вынесения определения об отказе в процессуальном правопреемстве или обжалованию подлежат только те из них, которые препятствуют дальнейшему движению дела. Практика демонстрирует неоднозначный подход к проблеме: ряд судов безоговорочно принимает к рассмотрению жалобы на отказные определения по вопросам процессуального правопреемства (см., например, постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 29.11.2006 по делу № Ф08-6040/06; ФАС Западно-Сибирского округа от 15.03.2007 № Ф04-7584/2005 (31503-А46-30)(31502-А46-30); ФАС Московского округа от 27.12.2007 № КГ-А40/13348-07; ФАС Северо-Западного округа от 26.03.2008 по делу № А56–10166/2005), другие придерживаются ограниченного толкования правовой позиции ВАС РФ, понимая под невозможностью дальнейшего движения дела, в частности, ситуацию ликвидации цедента на момент рассмотрения жалобы (см., в частности, определение ФАС Восточно-Сибирского округа от 02.11.2006 по делу № А58-8058/02-Ф02-6177/06-С2). Несмотря на то что второе прочтение данного Высшим Арбитражным Судом РФ разъяснения логически более обосновано, серьезность материально-правовых последствий и комплексный характер судебного разбирательства по вопросу процессуального правопреемства свидетельствуют о необходимости обжалования отказных определений во всех случаях.
1 СЗ РФ . — 2002. — № 30. — Ст. 3012.
2 В данном случае речь идет о невыполнении установленного договором условия об оплате уступленного права требования. Ситуации отсутствия в соглашении об уступке условия о его возмездности будут рассмотрены ниже в разделе, посвященном процессуальному правопреемству при недействительности договора цессии.
3 СЗ РФ. — 1994. — № 32. — Ст. 3301.
4 В коммерческой практике число договоров, в которых личность кредитора действительно имеет значение для должника, ничтожно. Более того, в таких ситуациях интересы должника, как правило, защищены договорным ограничением уступки требований из основного договора. Судебная практика в основном исходит из необходимости ограничения круга случаев, подпадающих под действие ч. 2 ст. 388 ГК РФ. См., например, Определение ВАС РФ от 09.11.2009 № ВАС-6154/07 по делу № А68-257/ГП-16-04-197/ГП-9-0.
5 Данное основание недействительности соглашения об уступке заслуживает особого внимания, поскольку судебная практика содержит подход, согласно которому уступка права требования, подтвержденного исполнительным листом, не является нарушением установленного в основном обязательстве запрета на передачу прав и обязанностей по договору третьим лицам. См., например, Определение ВАС РФ от 09.07.2009 № ВАС-8160/09.
6 Несмотря на то что в данном деле речь идет о процессуальном правопреемстве при реорганизации юридического лица, рассматриваемые выводы ВАС РФ полностью применимы и к ситуации правопреемства при уступке прав требования.
7 Первоначально закрепленный позицией ВАС РФ, в частности постановлениями Президиума от 18.08.1998 по делу № 6677/97, от 25.11.1997 по делу № 2233/97, подход о необходимости полной замены первоначального кредитора в обязательстве при уступке прав (требований) был окончательно изменен в пользу допустимости уступки части принадлежащих цеденту прав примерно к 2003 г.
8 См., например: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. проф. В.В. Яркова. — М.: БЕК, 2003.
9 Подразумевается отсутствие извещения должника о состоявшемся правопреемстве в материальном правоотношении.
10 Приходько А.И. К вопросу о процессуальном правопреемстве // Закон. — 2007. — № 4.
11 Во избежание подобной ситуации целесообразно включать в соглашение об уступке условия об ответственности цедента за неинформирование цессионария о завершенных/ведущихся судебных процессах в отношении уступаемого требования. | 
