Феофилактов А. С.,
начальник юридического отдела
Владимирского государственного университета
По мнению многих практикующих юристов, действующий Кодекс РФ об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ), является едва ли не самым жестким нормативным актом по содержанию и порядку применения санкций в отношении правонарушителей. Если уголовное законодательство последнее десятилетие имеет общую тенденцию к гуманизации и смягчению наказаний за совершаемые преступления, то нормативные акты об административной ответственности с каждым годом только усугубляют положение граждан, преступивших требования КоАП РФ. Данное обстоятельство во многом объясняется стремлением законодателя усилить правопорядок в различных сферах общественной жизни и экономической деятельности. Вместе с тем анализ судебно-арбитражной практики показывает, что имеется ряд нерешенных вопросов регулирования порядка и оснований привлечения к административной ответственности, что ведет нередко к излишне жестким мерам, применяемым к лицам, совершившим административные правонарушения.
Конфискация предметов и орудия преступления по своему содержанию и последствиям представляется одной из наиболее серьезных санкций в административном законодательстве, что доказывается хотя бы тем, что применение данной меры возможно только в судебном порядке. Статья 3.7. КоАП РФ рассматривает конфискацию как принудительное безвозмездное обращение в федеральную собственность не изъятых из оборота вещей, являющихся орудием или предметом
административного правонарушения. Действующее законодательство предусматривает около ста видов правонарушений, за которые предусмотрена конфискация в качестве административного наказания.
Одной из наиболее острых проблем для правоприменительной практики в последние годы стало применение конфискации в отношении предметов, которые не являются собственностью правонарушителя, а принадлежат ему на ограниченном вещном праве, на основании сделки (договор аренды и т. п.) либо на ином законном основании. В научной литературе авторы высказывали позицию, согласно которой изъятию подлежит только имущество, которым правонарушитель владеет на праве собственности. Например, Д. Н. Бахрах подчеркивал, что «конфисковать имущество, не являющееся личной собственностью правонарушителя, – значит наказать собственника имущества, не совершившего правонарушений» (1). Однако ст. 3.7 КоАП РФ не предусматривает подобного правила, и из ее буквального толкования вытекает, что конфискация возможна и в отношении чужого имущества, которое правонарушитель использовал в качестве орудия правонарушения либо если эти материальные ценности выступили в качестве предмета совершенного деяния.
Так, например, мировым судьей Судогодского района Владимирской области некто К. был привлечен к административной ответственности по ст. 8.28 (ч. 2) КоАП РФ за незаконную рубку, повреждение лесных насаждений или самовольное выкапывание в лесах деревьев, кустарников, лиан, совершенное с использованием механизмов, автотранспортных средств, самоходных машин и других видов
техники.
Согласно материалам дела К. в одном из лесничеств района произвел незаконную вырубку четырех сухостойных деревьев, не имея на то соответствующих разрешений уполномоченных органов. Ущерб от его действий, согласно протоколу, составил 151 руб. Мировой судья, руководствуясь ст. 8.28 (ч. 2) КоАП РФ, назначил ему наказание в виде штрафа в размере 3 500 руб. Кроме того, поскольку К. пояснил, что в лес приехал на автомобиле ВАЗ-2109, в который погрузил срубленный лес для доставки к себе домой, то судья также назначил ему в качестве наказания конфискацию указанного транспортного средства как орудия совершения административного правонарушения.
К. не согласился с данным постановлением и обжаловал его в вышестоящий суд, основываясь на том, что конфискованное транспортное средство ему не принадлежит, а является собственностью его отца, выдавшего К. доверенность на управление транспортным средством. В соответствии с информацией, полученной из органов ГИБДД, автомобиль действительно на протяжении трех последних лет был зарегистрирован не на правонарушения, а на его отца.
Таким образом, на примереданного дела мы видим классическую ситуацию, когда применение конфискации в качестве наказания фактически влечет негативные последствия не для самого лица, совершившего правонарушение, а для другого субъекта, не имевшего никакого отношения к событию правонарушения. Следует указать, что по ст. 8.28 КоАП РФ имеется большое количество подобных ситуаций применения конфискации, в том числе по указанному району Владимирской области, а также в других регионах.
Вышеназванное постановление по делу К. решением Судогодского районного суда Владимирской области было отменено в части конфискации транспортного средства (2). При этом важнейшим доводом заявителя жалобы стала позиция Конституционного Суда РФ, изложенная в постановлении от 25 апреля 2011 г. № 6-П (3), где проверялся на соответствие Конституции РФ порядок применения конфискации при привлечении к административной ответственности.
(1) Бахрах Д. Н. Административная ответственность – Пермь, 1966. – С. 140; См.также: Бахрах Д. Н. Конфискация как мера административной ответственности//Исполнительное право – 2008. – № 2
(2) Решение Судогодского районного суда Владимирской области от 29.07.2011 по делу № 12–46/11.
(3) Собрание законодательства РФ. – 2011. – № 19. – Ст. 2769.
Следует указать, что названное постановление Конституционного Суда РФ имеет важнейшее значение для правоприменительной практики, поскольку здесь признается противоречащей Конституции возможность назначения в качестве наказания конфискации орудия правонарушения, принадлежащего на праве собственности лицу, не привлеченному к административной ответственности и не признанному в установленном порядке виновным в его совершении. Конституционный суд РФ подчеркнул, что, как следует из ст. 54 (ч. 2) Конституции РФ, юридическая ответственность может наступать только за те деяния, которые законом, действующим на момент их совершения, признаются правонарушениями. Наличие состава правонарушения является, таким образом, необходимым основанием для всех видов юридической ответственности; при этом признаки состава правонарушения, прежде всего в публично-правовой сфере, как и содержание конкретных составов правонарушений, должны согласовываться с конституционными принципами демократического правового государства, включая требование справедливости, в его взаимоотношениях с физическими и юридическими лицами как субъектами юридической ответственности. В свою очередь наличие вины как элемента субъективной стороны состава правонарушения – общепризнанный принцип привлечения к юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т. е. закреплено непосредственно в законе.
Таким образом, с момента вступления данного постановления в силу, следует признать, что конфискация чужого имущества, являвшегося орудием преступления, не допускается, если не доказана вина собственника этого имущества в совершении соответствующего правонарушения.
Вместе с тем, ситуация с применением конфискации в подобных ситуациях осложняется тем, что ранее Конституционный Суд РФ в постановлении от 14 мая 1999 г. № 8-П (1), сформулировал несколько иную точку зрения по вопросу конфискации имущества, явившегося предметом таможенного правонарушения и не являющегося собственностью правонарушителя. В этом постановлении напротив, подтверждалось соответствие Конституции РФ изъятие предметов, с помощью которых совершаются правонарушения в сфере таможенного регулирования. Однако область применения данной трактовки конституционности конфискации ограничена только сферой таможенной деятельности и не может распространяться на все виды административных отношений, в том числе на вопросы охраны природных ресурсов.
Следует также отметить, что Конституционный суд РФ в постановлении от 25 апреля 2011 г. фактически предложил федеральному законодателю внести изменения в КоАП РФ по вопросу возможности конфискации имущества лица, которое административного правонарушения не совершало, но передало соответствующее орудие для осуществления неправомерной деятельности. Подобные поправки могут снять все неопределенности в затрагиваемой проблематике, тем самым снизив количество неправомерных конфискаций, с одной стороны, и создав механизмы защиты от злоупотребления лицами, умышленно использующими чужое имущество для осуществления незаконных действий в той или иной сфере – с другой.
Другой немаловажный вопрос, возникающий в судебно-арбитражной практике при применении конфискации предметов или орудий совершения административного правонарушения, – это соответствие тяжести наказания в виде конфискации характеру и последствиям совершенного деяния.
(1) Собрание законодательства РФ. – 1999. – № 21. – Ст. 2669.
Как уже указывалось, конфискация в качестве основного или дополнительного вида наказания предусмотрена за совершение около ста административных правонарушений, при этом суды применяя данное наказание, нередко руководствуются лишь предусмотренной возможностью
его назначения. Подобный подход зачастую признается неправомерным. Примером может служить следующее дело.
Индивидуальный предприниматель Ш. Арбитражным судом Нижегородской области был привлечен к административной ответственности по части 2 ст. 14.1 КоАП РФ за осуществление предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии), и ему помимо штрафа было назначено дополнительное наказание – конфискация трех автобусов, принадлежавших ему на праве собственности, которые он использовал для осуществления перевозки граждан. Первый арбитражный апелляционный суд отменил данное решение в части конфискации автобусов, и его позиция по делу была поддержана кассационной инстанцией.
Основным доводом судебных инстанций стало несоответствие тяжести наказания (конфискации транспортных средств) негативным последствиям от административного правонарушения. Суды признали, что не доказаны какие-либо отягчающие вину Ш. обстоятельства, однако имеются обстоятельства, смягчающие его виновность. Таким образом, решение суда в части конфискации было отменено, и вышестоящие судебные инстанции ограничились лишь наложением на виновника штрафа (1).
Учитывая то, что подобная позиция отражается во многих судебных актах, в том числе судов общей юрисдикции, можно говорить как о сложившемся правиле: для назначения конфискации в качестве дополнительного наказания требуется наличие отягчающих вину обстоятельств либо наличие каких-либо тяжких последствий от административного правонарушения. Так, в частности, Ленинградский областной суд в решении по делу ООО «В. Шульц и сын» о привлечении к ответственности по ст. 16.1 КоАП РФ отменил постановление Выборгского районного суда в части назначения конфискации имущества, незаконно перемещенного через границу РФ, основываясь на том, что применение конфискации в качестве дополнительного наказания не мотивировано и сделано без учета характера совершенного правонарушения, степени существенности нарушения охраняемых общественных отношений (2).
В другом деле, рассмотренном Санкт-Петербургским городским судом, отсутствие в постановлении доводов, по которым виновному в совершении административного правонарушении лицу назначена конфискации орудий совершения правонарушения, стала основанием для отправления материала на новое рассмотрение в тот же районный суд. При этом было указано: «В обжалуемом постановлении суда первой инстанции не усматривается, чтобы судьей определялся статус предметов, указанных в протоколе изъятия, применительно к положениям ст. 3.7 КоАП РФ. Вследствие чего, произведенную им полную конфискацию всего имущества ООО «ЛАВ Косметик» за правонарушение, допущенное его директором, нельзя признать законной и обоснованной» (3).
Еще одним непроблемным вопросом, связанным с назначением конфискации в качестве административного наказания, является неопределенность понятия «орудие совершения правонарушения». Закон сущности и содержания данного термина не раскрывает. Вместе с тем существует научное толкование данного термина.
(1) Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 06.03.2007. № А43–23604/2006–9-685.
(2) Решение Ленинградского областного суда от 01.06.2010. № 7–221/2010.
(3) Решение Санкт-Петербургского городского суда от 19.02.2009. № 5–8/09.
Так, в частности, по мнению проф. О. В. Панковой, под орудием совершения административного правонарушения следует понимать движимое и недвижимое имущество, используемое для осуществления объективной стороны правонарушения (1). Таким образом, в вышеприведенном примере по делу К., у которого был конфискован автомобиль, используемый им для перевозки незаконно срубленного леса, транспортное средство вообще не могло быть у него изъято (независимо от того, кто являлся собственником), поскольку непосредственно рубку деревьев он осуществлял, не используя автомобиль. На необходимость определения статуса конфискуемого имущества указывают судебные инстанции при отмене судебных актов по некоторым изученным делам. Например, в уже упомянутом решении Санкт-Петербургского городского суда одним из оснований отмены постановления о конфискации стало отсутствие в его мотивировочной части обоснования того, что конфискуемое имущество является орудием или предметом административного правонарушения.
Подводя итоги рассмотрения некоторых проблем судебно-арбитражной практики по вопросу применения конфискации в качестве меры административного наказания, можно указать на наличие значительных неопределенностей в законодательном регулировании порядка и оснований конфискации орудий и предметов административного правонарушения.
Лицам, в отношении которых возбуждено административное производство, где конфискация фигурирует как санкция, можно дать ряд рекомендаций, позволяющих защитить собственные интересы.
Во-первых, с учетом позиции Конституционного Суда РФ, на сегодняшний день фактически запрещена конфискация имущества лица, в отношении которого не доказана вина в совершении административного правонарушения.
Во-вторых, сама по себе возможность применения конфискации не является основанием для ее назначения в любом административном производстве. Суд должен сослаться на какие-либо отягчающие вину обстоятельства или тяжкие последствия правонарушения, которые становятся основанием для применения конфискации. В свою очередь привлекаемое к ответственности лицо может ходатайствовать о неприменении дополнительного наказания в связи со смягчающими
вину обстоятельствами, в том числе можно сослаться на незначительность ущерба, причиненного правонарушением.
В-третьих, в суде должен быть решен вопрос о том, является ли конфискуемый предмет орудием или предметом правонарушения либо не относится к таковым. В связи с чем обоснованно будет ссылаться на то, что конфискуемое имущество непосредственно не было использовано при совершении деяния, составляющего объективную сторону административного правонарушения.
(1) Панкова О. В. Конфискация, как мера административного наказания. [Электронный ресурс.] «СПС Консультант плюс».
|
