Гиль Е.В.,
адъюнкт кафедры гражданского права и процесса
ГОУ ВПО Московского университета МВД России
(МосУ МВД России)
Наличие обязанностей государства и общества по отношению к такой категории служащих, как сотрудники полиции, обусловливается не только выполнением ими конституционно значимых функций, но и тем, что данный род деятельности непосредственно связан с обеспечением обороны страны и безопасности государства, общественного порядка, законности, прав и свобод граждан и, следовательно, осуществляется в публичных интересах(1). Государство приняло на себя обязательства гарантировать сотрудникам полиции материальное обеспечение в случае причинения вреда жизни или здоровью в период прохождения службы в связи с особым характером возлагаемых на них задач, которые должны выполняться в любых условиях, в том числе сопряженных со значительным риском для жизни и здоровья.
Согласно аналитическим данным Департамента государственной службы и кадров МВД России, ежегодно в стране погибает около 1500 сотрудников правоохранительных органов, из них примерно 400 признаются погибшими при исполнении служебных обязанностей. При этом каждый год увеличивается количество обращений родственников погибших сотрудников полиции в суд за защитой прав в связи с отказами в выплатах в целях возмещения вреда, в связи со смертью кормильца(2) из-за наличия либо отсутствия определенных обстоятельств, разобраться в нюансах которых подчас сложно даже опытным юристам. Настоящая статья посвящена исследованию тех проблемных аспектов, на которые необходимо обратить внимание как заинтересованным сторонам в данных правоотношениях, так и тем лицам, кто исследует проблемы возмещения вреда в современной судебной практике.
(1) См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2002 г. № 17-П «По делу о проверке конституционности положения абзаца второго пункта 4 статьи 11 Федерального закона «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы и сотрудников налоговой полиции» в связи с жалобой гражданина М.А. Будынина //Российская газета. – 2003. – № 2 (3116). – 9 января.
(2) Форум сотрудников МВД: возмещение вреда здоровью по военной травме. [Электронный ресурс]. URL: police-russia.ru/showthread.php?t=25888
По смыслу правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 20 октября 2010 г. № 18-П(1), правовой статус семьи сотрудника правоохранительных органов всегда производен от правового статуса самого сотрудника и обусловлен спецификой его профессиональной деятельности. Исходя из этого за членами семьи сотрудника полиции и лицами, находившимися на его иждивении, в случае его гибели (смерти) вследствие увечья или иного повреждения здоровья, полученных при исполнении служебных обязанностей, признается право на возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, поскольку в таком случае они лишаются постоянного и основного источника средств к существованию, размер которых исчисляется исходя из денежного довольствия сотрудника, а в случае утраты им трудоспособности – обусловливается объемом предоставлявшегося ему возмещения вреда, включая ежемесячную денежную компенсацию.
При разрешении гражданских дел по искам от членов семей погибших сотрудников полиции (милиции) к Министерству внутренних дел России суды исходят прежде всего из норм и принципов гражданского законодательства, при этом рассматривая право на жизнь и охрану здоровья в качестве общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите.
Из проанализированного ряда дел можно сделать следующий вывод. Большинство обращений в суд происходит вследствие недостаточной компетентности органов внутренних дел в проведении служебных проверок и недостаточно тщательном исследовании обстоятельств гибели сотрудников полиции (милиции), в связи с чем членам семей погибших сотрудников зачастую неправомерно отказывают в возмещении причиненного вреда.
Так, 20 октября 2011 г. Л.И. Проничева обратилась в суд г. Брянска с иском о признании права на получение единовременного пособия в связи с гибелью мужа, ссылаясь на то, что он, управляя служебным автомобилем, погиб в результате дорожно-транспортного происшествия, которое произошло в пути следования мужа с места службы к месту жительства(2). Со стороны УВД ей было отказано в выплатах на том основании, что смерть ее мужа не была связана с исполнением служебных обязанностей, а наступила в результате дорожно-транспортного происшествия, совершенного вследствие нарушения им п. 1.5 Правил дорожного движения РФ.
Суд установил, что в материалах служебной проверки отсутствовали показания свидетелей, которые в суде ссылались на плохое самочувствие в тот день самого погибшего.
Также со стороны УВД не было предоставлено доказательств того, что деяние признано общественно опасным. Напротив, как следует из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти сотрудника, одной из наиболее вероятных причин, по которой он не справился с управлением автомобиля, скорее всего служит внезапное ухудшение состояния здоровья. На нарушение же Правил дорожного движения РФ в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела со стороны МВД не указывается.
(1) Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2012 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности части 1 статьи 3 Федерального закона от 24 июля 2007 г. № 216-ФЗ «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации» в связи с запросом Южно-Сахалинского городского суда Сахалинской области город СанктПетербург 16 июля 2012 года» // Российская газета. – 2012. – № 5487. – 1 августа.
(2) Судебное решение Советсткого районного суда г. Брянска от 20 октября 2011 г. № 2-4259 (2011).
С учетом данных обстоятельств суд пришел к выводу, что отказ ответчика – УВД в выплате Л.И. Проничевой единовременного пособия является незаконным и необоснованным и нарушает ее права. В связи с этим заявленные ею требования подлежат удовлетворению.
Исходя из доводов, приведенных сторонами в данном судебном процессе, можно заключить, что уполномоченные представители МВД России не только не смогли провести тщательную служебную проверку и обосновать заключение по ней с приведением соответствующих выводов и доказательств, что, естественно, недопустимо, но и не смогли должным образом отстоять свою правовую позицию в суде, в связи с чем судом и сделан вывод о необоснованности и незаконности решения об отказе в выплатах Л.И. Проничевой.
Аналогичные нарушения со стороны МВД прослеживаются и в решении Кызылского городского суда Республики Тыва № 2-1272/2010(1). Из материалов дела следует, что проведенной служебной проверкой по факту гибели сотрудника органов внутренних дел в дорожно-транспортном происшествии был установлен факт гибели сотрудника с неверной мотивировкой «смерть не связана с исполнением служебных обязанностей». Ответчик – МВД – ссылалось на то, что в момент дорожно-транспортного происшествия погибший Н., заступивший в этот день на дежурство, не находился в помещении органа внутренних дел и не исполнял свои должностные обязанности, предусмотренные его должностной инструкцией. Однако исходя из показаний свидетелей суд установил, что Н. осуществлял законный приказ непосредственного начальника и в связи с этим ему пришлось покинуть здание дежурной части. Исполнение приказа признается по закону фактом исполнения служебных обязанностей, о чем должно было быть известно членам комиссии, осуществлявшим служебную проверку, но не было принято ими во внимание. Указанные обстоятельства привели к неправомерному отказу со стороны МВД России супруге погибшего сотрудника и троим ее несовершеннолетним детям в пенсионном обеспечении в связи со смертью кормильца.
Также нередки случаи нарушений прав пострадавших со стороны страховых компаний, с которыми заключены договоры об обязательном государственном страховании жизни и здоровья лиц рядового и начальствующего состава МВД России.
Страховые компании зачастую отказывают в предоставлении соответствующих выплат в целях возмещения вреда, несмотря на то что материалами служебной проверки, проводимой в органах внутренних дел, установлена необходимость в осуществлении соответствующих выплат.
Так, исходя из материалов дела от 16 декабря 2010 г. И.В. Буркова обратилась в суд с иском к страховой компании ОАО «Ростра» и просила взыскать в пользу нее и своих несовершеннолетних детей страховые суммы в связи с гибелью ее мужа – сотрудника органов внутренних дел(2). В обоснование своих требований истица указала, что в результате несчастного случая на воде ее муж утонул. Этот факт подтверждается заключением медицинской экспертизы.
(1) Судебное решение Кызылского городского суда Республики Тыва от 20 декабря 2010 г. № 2-1271/2010.
(2) Судебное решение Центрального районного суда г. Комсомольска-на-Амуре от 16 декабря 2010 г.
Заключением служебной проверки УВД от 13 августа 2010 г. установлено, что смерть произошла в результате несчастного случая вследствие неблагоприятных погодных условий – шторма на озере и никак не связана с алкогольным опьянением. Все необходимые документы для получения страховой суммы руководством УВД г. Комсомольска-на-Амуре 30 августа 2010 г. направлены в ОАО СК «Ростра».
Ответом № 0293/4056 от 13 сентября 2010 г. отказано в выплате страховой суммы со ссылкой на ст. 10 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических и психотропных веществ сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы», поскольку страховой случай напрямую связан с алкогольным опьянением мужа.
Такой вывод сотрудники страховой компании сделали, несмотря на то что из материалов служебной проверки УВД от 13 августа 2010 г. следует, что смерть произошла от несчастного случая, т. е. вследствие неблагоприятных погодных условий, и не связана с алкогольным опьянением.
В данном деле интересен тот факт, что медицинской экспертизой все же было установлено наличие в крови этилового спирта в концентрации 1,1 промилле, что соответствует легкой степени алкогольного опьянения. Тем не менее нахождение сотрудника в состоянии алкогольного опьянения признано не находящимся в прямой причинной связи с его смертью.
Указанное событие признано страховым случаем при осуществлении обязательного государственного страхования.
Учитывая все обстоятельства дела, суд пришел к выводу о незаконности отказа ОАО СК «Ростра» в выплате страховых сумм.
На наш взгляд, страховая компания стремилась избежать выполнения возложенных на нее обязанностей и, не исследовав должным образом все материалы дела, не сопоставив все факты и доказательства, допустила со своей стороны нарушение прав пострадавших лиц и спровоцировала судебные тяжбы.
Еще одной проблемой при рассмотрении данной категории дел являются порой неудачно сформулированные, а порой и воспринимающиеся гражданами как негуманные законодательные нормы.
Так, в настоящее время согласно п. 2 ч. 3 ст. 43 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» в случае смерти гражданина Российской Федерации, наступившей в течение одного года после увольнения со службы в полиции вследствие увечья или иного повреждения здоровья, полученных в связи с выполнением служебных обязанностей, либо вследствие заболевания, полученного в период прохождения службы в полиции, исключивших возможность дальнейшего прохождения службы в полиции членам семьи и лицам, находившимся на его иждивении, в равных долях выплачивается единовременное пособие в размере, равном 120-кратному размеру оклада денежного содержания сотрудника полиции, установленного на день выплаты пособия. Данная норма по своему смыслу соответствует ранее действовавшей норме, предусмотренной ч. 2 ст. 29 Закона «О милиции», согласно которой «в случае гибели сотрудника милиции в связи с осуществлением служебной деятельности либо его смерти до истечения одного года после увольнения со службы вследствие ранения (контузии), заболевания, полученных в период прохождения службы, семье погибшего (умершего) и его иждивенцам выплачивается единовременное пособие в размере десятилетнего денежного содержания погибшего (умершего) из средств соответствующего бюджета с последующим взысканием этой суммы с виновных лиц».
Проблема видится в изложении данных норм, в которых законодателем установлен временной предел болезни, которая должна привести к смерти. Исходя из каких критериев установлен период длинною в один год, из закона не ясно. На практике складывается ситуация, когда «заболевший сотрудник полиции, не имеющий возможности излечиться, «желает» умереть раньше года и тем самым оставить своей семье средства к существованию, или, что хуже, порождает у семьи умирающего мысли об извлечении выгоды из смерти сотрудника, наступившей до года после увольнения со службы в органах внутренних дел»(1).
Данная ситуация порождает немало судебных споров. Так, Орловским областным судом 20 июля 2011 г. было рассмотрено дело, в котором истец Д.В. Казаков просил взыскать с УВД единовременное пособие в связи со смертью его матери – сотрудника ОВД с 1986 г. В.А. Казаковой, уволенной из органов внутренних дел по ограниченному состоянию здоровья(2).
После увольнения у В.А. Казаковой была выявлена опухоль левой теменной доли головного мозга, в связи с чем была проведена операция, в результате которой она умерла, не приходя в сознание. Служебной проверкой было установлено, что данное заболевание находится в причинной связи с прохождением службы, однако смерть наступила не в течение года, а спустя 1 год и 24 дня после увольнения. Несмотря на то что истец настаивал на факте наступления смерти раньше заявленного срока в связи с пребыванием матери долгое время в коме, суд не удовлетворил его требований.
Обстоятельства гибели сотрудника полиции также зачастую являются существенным условием в определении объема ответственности за вред, причиненный его жизни. Исходя из проведенного анализа судебных решений обстоятельства гибели (смерти) или причинения телесных повреждений сотруднику могут выходить за рамки только служебных отношений и подпадать под сферу действия норм административного или уголовного права.
Верховным Судом РФ 10 июня 2010 г. было рассмотрено дело, в котором истцы Е.А. Мареева и Л.П. Мареева просили признать недействующими нормы законодательства, согласно которым единовременные пособия и суммы в возмещение ущерба, причиненного жизни или здоровью сотрудника органов внутренних дел, не выплачиваются, если служебной проверкой, органами дознания и предварительного следствия, судом будет установлено, что гибель сотрудника не связана с осуществлением служебной деятельности (исполнением служебных обязанностей)(3). Истцы утверждали, что не должны применяться нормы закона в той части, в которой они наделяют органы дознания и предварительного следствия полномочиями устанавливать, что гибель сотрудника не связана с осуществлением служебной деятельности (исполнением служебных обязанностей).
(1) См.: Форум сотрудников полиции на тему «Возмещение вреда по инвалидности вследствие военной травмы». [Электронный ресурс]. URL: policemagazine.ru/forum/showthread.php?t=3371
(2) Кассационное определение Судебной коллегии по гражданским делам Орловского областного суда от 20 июля 2011 г. № 33-1091.
(3) Решение Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г., г. Москва.
По данному делу судом было установлено, что нормами права лишь определяется необходимость учета постановлений, выносимых органами дознания и предварительного следствия в рамках реализации полномочий, предоставленных им
Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (например, возбуждать или не возбуждать уголовное дело по факту смерти сотрудника органов внутренних дел), при принятии начальником органа внутренних дел решения о производстве установленных выплат либо об отказе в их назначении и что нормы соответствуют специальному характеру института возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью сотрудника органов внутренних дел.
Также большое количество судебных разбирательств порождают заблуждения пострадавшей стороны относительно трактовки тех или иных обстоятельств гибели.
Так, Новгородским районным судом 18 октября 2011 г. было рассмотрено дело в котором истец А.Н. Авдоян просила признать заключение служебной проверки не соответствующим действительности, признать факт гибели ее супруга при исполнении служебных обязанностей и взыскать единовременное пособие в возмещение вреда в связи со смертью кормильца1. Судом установлено, что погибший сотрудник органов внутренних дел, управляя личным автомобилем, не предоставил преимущество в движении другому автомобилю, двигавшемуся по автодороге, и совершил с ним столкновение. В результате чего супруг А.Н. Авдоян и трое его пассажиров скончались на месте происшествия от полученных травм. В ходе проверки установлены данные, свидетельствующие о наличии в действиях погибшего водителя состава преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 264 УК РФ (нарушение лицом, управляющим автомобилем, трамваем либо другим механическим транспортным средством, правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц). При этом в возбуждении уголовного дело было отказано ввиду смерти лица, допустившего аварию.
А так как в данный период действовали нормы Инструкции, утвержденной приказом МВД № 8052, то в соответствии с ее положениями (подп. «б» п. 2.8) не признавались осуществляющими служебную деятельность (исполняющими служебные обязанности) сотрудники, в отношении которых служебной проверкой, органами дознания и предварительного следствия, судом установлено, что совершенное ими деяние признано общественно опасным или является умышленным административным правонарушением3. При этом А.Н. Авдоян настаивала на том, что совершенное ее супругом деяние нельзя признавать общественно опасным на том основании, что отсутствует приговор суда, указывающий на его виновность.
В результате судебного разбирательства иск А.Н. Авдоян к Управлению Министерства нутренних дел по Новгородской области был оставлен без удовлетворения и ее доводы признаны основанными на неправильном толковании норм права.
(1) Судебное решение Новгородского районного суда Новгородской области от 18 октября 2011 г. № 2-5850/2011.
(2) Приказ МВД России от 15 октября 1999 г. № 805 «Об утверждении Инструкции о порядке возмещения ущерба в случае гибели (смерти) или причинения увечья сотруднику органов внутренних дел, а также ущерба, причиненного имуществу сотрудника органов внутренних дел или его близких». [Электронный ресурс]. URL: base.garant.ru/12117196/
(3) В настоящее время приказ МВД № 850 не действует, указанное правовое регулирование осуществляется по приказу МВД № 590 от 18 июня 2012 г. «Об утверждении Инструкции о порядке осуществления выплат в целях возмещения вреда, причиненного в связи с выполнением служебных обязанностей, сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации или их близким родственникам»//Российская газета. – 2012. – № 5859. – 15 авг.
29 ноября 2010 г. судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда рассмотрела кассационную жалобу Н.А. Ростовцевой и В.П. Ростовцева, в которой они просят выплатить страховые суммы в связи с гибелью их сына милиционера-водителя В.В. Ростовцева, погибшего в результате ДТП(1). В выплате страховой суммы ответчиком было отказано в связи с тем, что страховой случай наступил вследствие совершения застрахованным лицом деяния, признанного в установленном законом порядке общественно опасным и находится в прямой причинной связи с алкогольным опьянением застрахованного лица. Истцы посчитали отказ в выплатах незаконным, поскольку судом не было установлено совершение В.В. Ростовцевым общественно опасного деяния, а в возбуждении уголовного дела было отказано, не установлен и факт нахождения В.В. Ростовцева в состоянии алкогольного опьянения.
Суд установил, что виновным в ДТП является В.В. Ростовцев, что подтверждается результатами проверки, в ходе которой установлено, что В.В. Ростовцев нарушил п. 2.7, 2.1.2, 10.1 и 9.9 ПДД РФ, т. е., находясь в состоянии алкогольного опьянения, управляя технически исправным автомобилем, не будучи пристегнутым ремнями безопасности, перевозил не пристегнутых пассажиров В.В. Ростовцеву и Н.Л. Никонову, при этом вел автомобиль со скоростью свыше 90 км/час, превышающей установленное ограничение. При совершении маневра «обгон» в результате заноса потерял управление автомобилем и выехал на правую обочину, допустил съезд автомобиля с дороги с последующим его опрокидыванием. Сам В.В. Ростовцев погиб на месте ДТП, а пассажиры получили телесные повреждения различной степени тяжести. В связи со смертью В.В. Ростовцева органами предварительного расследования в возбуждении уголовного дела в отношении В.В. Ростовцева по ч. 4 ст. 264 УК РФ было отказано.
Данные обстоятельства подтверждаются материалами дела и показаниями свидетелей, которые указывают на то, что В.В. Ростовцев в момент ДТП находился в состоянии алкогольного опьянения.
Исследованные в данном решении доводы суда также очевидно указывают на то, что пострадавшая сторона не смогла правильно трактовать позицию закона о признании деяния общественно опасным.
На основании приведенных примеров видно, насколько иногда бывает сложно правильно оценить всю совокупность доказательств по факту смерти сотрудника полиции и сделать правильные выводы на начальном этапе в материалах служебной проверки, чтобы не допустить нарушений прав членов семей погибших сотрудников полиции. В связи с этим характерным примером ответственного подхода к делу сотрудников правоохранительных органов является принятие решения по материалам служебной проверки о необходимости обращения пострадавшими непосредственно в суд за разрешением сложной правовой ситуации.
Так, из материалов дела № 2-5376/11 от 26 июля 2010 г. Петрозаводска(2) следует, что 12 сентября 2007 г. по решению специальной комиссии истцам было отказано в выплате единовременного пособия в размере десятилетнего денежного содержания в связи со смертью сотрудника милиции Корвачевой, при этом МВД по Республике Карелия сослалось на п. 11 приказа МВД России от 15 октября 1999 г. № 805 «Об утверждении инструкции о порядке возмещения ущерба в случае гибели (смерти) или причинения увечья сотруднику органов внутренних дел, а также ущерба, причиненного имуществу сотрудника органов внутренних дел или его близких» так как, по их мнению, смерть Корвачевой не связана с осуществлением служебной деятельности (исполнением служебных обязанностей).
(1) Кассационное определение Красноярского краевого суда от 29 ноября 2010 г. № 33-10326/2010.
(2) Судебное решение Петрозаводского городского суда Республики Карелия от 26 июля 2010 г. № 2-5376/11.
22 июля 2010 г. вновь была создана специальная комиссия МВД по Республике Карелия, которая провела заседание по данному вопросу и прияла следующее решение: «В связи с разногласием среди членов специальной комиссии по вопросу выплаты единовременного денежного пособия в размере десятилетнего денежного содержания членам семьи умершей Корвачевой комиссия пришла к выводу о необходимости рассмотрения вопроса в Петрозаводском городском суде».
Сложность в разрешении данного дела заключалась в том, что погибшая – сотрудник МЧС МВД России умерла, находясь на лечении в Петрозаводской больнице скорой помощи. Именно этот факт первоначально и посчитали как не подпадающий под определение «осуществление служебной деятельности (исполнение служебных обязанностей)». Тем не менее наличие двух противоположных позиций членов комиссии не стало поводом к нарушению прав граждан.
В заключение необходимо отметить, что тема обеспечения надлежащего возмещения вреда, причиненного жизни сотрудников полиции, далеко не исчерпывается рассмотренными вопросами. Вместе с тем хочется надеяться, что рассмотренные правовые проблемы разрешения данной категории дел помогут выработать наиболее оптимальные способы и методы борьбы с нарушениями прав граждан. | 
