Рыжаков А.П.,
профессор Тульского филиала
Международного юридического института,
заслуженный работник высшей школы РФ
С каждым годом число хозяйственных споров, где требуется участие переводчика, растет. Между тем правам и обязанностям данного участника арбитражного процесса учеными мало уделяется внимания. Недостаточно разъяснена правовая база, касающаяся не только его процессуального положения, но и даже самого понятия «переводчик». Данное обстоятельство было одним из побудительных мотивов к исследованию правовой основы института переводчика в арбитражном процессе.
Переводчик, о котором идет речь в ст. 57 АПК РФ, это обычно незаинтересованное в исходе дела физическое лицо, свободно владеющее языком, знание которого необходимо для перевода, назначенное таковым путем вынесения арбитражным судом определения о привлечении его к участию в арбитражном процессе в качестве переводчика. Данное лицо отнесено ст. 54 АПК РФ к иным участникам арбитражного суда, которые в отличие от лиц, участвующих в деле, призваны лишь оказывать содействие в осуществлении правосудия(1).
В качестве переводчика может быть также привлечено лицо, владеющее навыками перевода устной речи посредством жестового языка глухих и дактилологии (сурдоперевода). Указанное лицо кроме того должно владеть способностями обратного перевода жестовой речи глухих свидетелей и иных участников арбитражного процесса и дактилологии в устную речь.
Итак, переводчик – это лицо, уже привлеченное к участию в арбитражном процессе в искомом качестве. Между тем в ч. 3 ст. 57 АПК РФ под переводчиком понимается лицо, еще не привлеченное, а привлекаемое к участию в арбитражном процессе. Данное обстоятельство и позволило нам говорить о том, что термин «переводчик» в ст. 57 АПК РФ употреблен не в одном и том же значении.
(1) См.: постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 28 декабря 2009 г. по делу № А32-9149/2009-30/139-85 АЖ [Электронный ресурс]. – Справочная система «КонсультантПлюс Технология 3000: Информационный банк Судебная практика». –М., 2009.
В ч. 3 ст. 57 АПК РФ, по сути, речь идет о кандидате в переводчики (кандидатуре переводчика), который привлекается для участия в арбитражном процессе в качестве переводчика. После вынесения соответствующего определения он станет переводчиком, наделенным правами и обязанностями, закрепленными в ч. 5 ст. 11, ст. 23, 24, ч. 4–6 ст. 57, ст. 106, ч. 1, 3 ст. 107, ч. 1, 3 ст. 109, п. 7 ч. 2 ст. 153 и некоторых других статьях АПК РФ. Устранить данную небезупречность формулировки ч. 3 ст. 57 АПК РФ можно было бы внесением в нее незначительной правки, после которой она могла бы выглядеть следующим образом: «О привлечении лица к участию в арбитражном процессе в качестве переводчика арбитражный суд выносит определение». В этом случае термин «переводчик» будет иметь значение такое же, как и в других частях ст. 57 АПК РФ.
Аналогичные изменения следовало бы внести и в п. 3 ч. 1 ст. 135 АПК РФ, где также речь идет о «привлечении переводчика», а не определенного лица для участия в арбитражном процессе в качестве переводчика.
Переводчиком по конкретному арбитражному делу лицо остается и после окончания судебного заседания (производства отдельного процессуального действия), к участию в котором он был привлечен. Определенными правами переводчика указанное лицо обладает, пока арбитражный процесс по данному конкретному делу не будет завершен. Речь идет о таком, к примеру, его праве, как право знать свои права и обязанности. Лицо, которое было назначено переводчиком, часть своих прав может реализовать и после окончания арбитражного процесса по делу. К числу таких прав, по крайней мере, относятся права получать до этого времени не выданное возмещение понесенных им в связи с явкой в арбитражный суд расходов на проезд, расходов на наем жилого помещения и дополнительных расходов, связанных с проживанием вне места постоянного жительства (суточных), а равно вознаграждение за работу, выполненную им по поручению арбитражного суда (ч. 1 и 3 ст. 107 АПК РФ).
Несмотря на окончание арбитражного процесса, на рассматриваемое лицо, думается, продолжает быть возложенной и одна из обязанностей – не разглашать составляющие государственную, коммерческую, служебную или иную охраняемую законом тайну сведения, ставшие ему известными в связи с участием в производстве по арбитражному делу в качестве переводчика. Не зря законодатель в ч. 3 ст. 11 АПК РФ специально обращает внимание на то, что разглашение сведений, составляющих государственную, коммерческую, служебную или иную охраняемую законом тайну, влечет за собой ответственность, установленную федеральным законом.
Приведенные здесь обстоятельства позволяют говорить о понятии переводчика в широком смысле этого слова. Таким субъектом становится лицо, свободно владеющее языком, знание которого необходимо для перевода, после вынесения арбитражным судом определения о привлечении его к участию в арбитражном процессе в качестве переводчика («о привлечении переводчика к участию в арбитражном процессе»). Эта формулировка следует из анализа содержания ст. 57 АПК РФ.
Однако если брать в расчет формулировку ч. 3 ст. 57 и п. 3 ч. 1 ст. 135 АПК РФ, то возможно специфическое понимание данного арбитражного процессуального термина. Здесь под переводчиком понимается лицо, свободно владеющее языком, знание которого необходимо для перевода, в отношении которого решается вопрос о привлечении его к участию в арбитражном процессе в качестве переводчика.
Переводчиком в узком смысле слова следует именовать лицо, в отношении которого вынесено определение о привлечении лица к участию в арбитражном процессе в качестве переводчика («о привлечении переводчика к участию в арбитражном процессе»), реализующее предоставленные ему АПК процессуальные права и (или) возложенные на переводчика процессуальные обязанности лишь в рамках арбитражного процесса.
Подводя итог исходя из действующей редакции ст. 57 АПК РФ, мы вынуждены констатировать употребление законодателем термина «переводчик», по крайней мере, в двух значениях: в широком и в узком смысле слова. Избежать такого положения вещей возможно путем совершенствования ст. 57 АПК РФ так, чтобы в ней появился еще один помимо переводчика субъект – «лицо, ранее участвовавшее в арбитражном деле в качестве переводчика». Здесь же следовало бы определить его правовой статус (права и обязанности).
Переводчиком же в АПК РФ следует именовать лишь лицо, свободно владеющее языком, знание которого необходимо для перевода, в отношении которого в порядке, установленном АПК РФ, арбитражным судом вынесено определение о привлечении лица к участию в арбитражном процессе в качестве переводчика.
С одной оговоркой – статусом переводчика лицо может обладать лишь в рамках временного промежутка, в процессе течения которого осуществляется арбитражное судопроизводство по конкретному делу.
Нами предложено настоящее видение рассматриваемого правового явления, но оно не будет полным, пока мы дословно не разберем выбранную законодателем конструкцию определения понятия «переводчик».
Согласно ч. 1 ст. 57 АПК РФ переводчиком является лицо, которое «свободно» владеет языком. Термин «свободно» в этом случае используется в значении пользования языком легко, непринужденно, без словаря, без помощи со стороны и без наличия каких-либо своих внутренних, личностных препятствий для перевода.
Словосочетание «владеть языком» в ст. 57 АПК РФ употреблено в значении, знать язык, твердо помнить, как на этом языке следует говорить, читать, писать и уметь осуществлять перевод с этого языка на тот, на котором ведется судопроизводство, а также в обратном направлении.
Закон не требует от переводчика документального подтверждения того, что он свободно владеет тем или иным языком. Достаточно внутреннего убеждения судьи (судей) в возможности привлечения лица к участию в арбитражном процессе в качестве переводчика и предупреждения последнего об уголовной ответственности за заведомо неправильный перевод по ст. 307 УК РФ, о чем у переводчика отбирается подписка. Именно по этому пути идет современная судебная практика(1).
Если же кто-либо оспаривает факт того, что переводчик свободно владеет языком, знание которого необходимо для перевода, он должен представить доказательства «того, что приглашенный переводчик не свободно владеет русским языком»(2).
(1) См., к примеру: постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 11 января 2012 г. № Ф03-6600/2011 по делу № А04-2201/2011 [Электронный ресурс]. – Справочная система «КонсультантПлюс Технология 3000: Информационный банк Судебная практика». – М., 2012; постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 10 апреля 2008 г. № А10-3711/07-Ф02-1375/08 по делу № А10-3711/07 [Электронный ресурс]. – Справочная система «КонсультантПлюс Технология 3000: Информационный банк Судебная практика». – М., 2008; и др. (2) См.: постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 11 января 2012 г. № Ф03-6600/2011 по делу № А04-2201/2011 [Электронный ресурс]. — Справочная система «КонсультантПлюс Технология 3000: Информационный банк Судебная практика». — М., 2012.
Знание языка необходимо для перевода (ч. 1 ст. 57 АПК РФ). Под переводом в ч. 1 и 2 два раза в ч. 4 ст. 57 АПК РФ понимается деятельность переводчика – вид языкового посредничества, при котором содержание иноязычного текста оригинала передается на другой язык путем создания на этом языке коммуникативно равноценного текста(1). Однако не всегда термином «перевод» законодатель характеризует деятельность. Нам представляется, в ряде других случаев (один раз в ч. 4 и в ч. 5 ст. 57 АПК РФ, а равно в ч. 5 ст. 75, п. 7 ч. 2 ст. 153, п. 5 ч. 2 ст. 155, п. 6 ч. 3, п. 3 ч. 4 ст. 242, ч. 2 ст. 255 и в некоторых других статьях АПК РФ) под переводом понимается не процесс, а его результат – информация, определенным образом выраженная на языке, на котором ведется судопроизводство. А как иначе можно понять выражение законодателя «правильность записи перевода»? Деятельность записанной быть не может. Записываются переведенные на необходимый язык сведения. Они законодателем и именуются переводом, когда он ведет речь о «неправильном переводе» и о «надлежащим образом заверенном переводе».
Итак, переводчик должен свободно владеть языком, знание которого необходимо для перевода.
Он, несомненно, должен владеть также и языком, на котором ведется судопроизводство. Но знания лишь языка, на котором осуществляется судопроизводство, недостаточно для того, чтобы лицо могло быть назначено переводчиком. Поэтому мы не просто не согласны с утверждением А.В. Смирнова, мы считаем практически вредной его рекомендацию, согласно которой «в качестве переводчика может быть привлечено к участию в процессе любое лицо, свободно владеющее языком судопроизводства. Оно не обязательно должно иметь специальность или профессию переводчика»(2). Со второй частью этого «разъяснения» еще можно согласиться, но только при условии, что в качестве переводчика к участию в процессе будет привлечено лицо, свободно владеющее языком, знание которого необходимо для перевода, а также языком, на котором ведется само судопроизводство.
В ч. 2 ст. 26 Конституции РФ закреплено право каждого на пользование родным языком. Уже в силу одной этой конституционной нормы суд по ходатайству участвующих в деле лиц обязан обеспечить им право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства и выступать в суде на родном языке или на свободно выбранном ими языке общения(3).
В некоторых случаях необходимость участия переводчика бесспорна. Когда же возникает вопрос о том, необходимо участие в арбитражном процессе переводчика или нет, лицу, которое, по мнению арбитражного суда, может не в полной мере понимать смысл русской речи и содержание текстов, выполненных на русском языке, предлагается привлечение к участию в судебном процессе переводчика. Если лицо отказалось от переводчика, считается, что его знаний русского языка достаточно для того, чтобы требования ч. 2 ст. 12 АПК РФ нарушены не были(4).
(1) encycl.yandex.ru/yandsearch?rpt=encyc&text=%EF%E5%F0%E5%E2%EE%E4.
(2) См.: Смирнов А.В. Глава 8. Иные участники уголовного судопроизводства / Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Постатейный / под общ. ред. А.В. Смирнова.— 2-е изд., доп. и перераб. – СПб. : Питер, 2004. – С. 193; и др.
(3) По аналогии с толкованием гражданско-процессуального института. См.: О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. – 1997. – С. 532.
(4) См.: постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 30 августа 2010 г. № Ф03-5990/2010 по делу № А73-4767/2010 [Электронный ресурс]. – Справочная система «КонсультантПлюс Технология 3000: Информационный банк Судебная практика». – М., 2010.
Более того, зачастую суды делают вывод о достаточности владения участником арбитражного процесса русским языком, в связи с тем что ранее он «о необходимости предоставления ему переводчика не заявлял»(1), «вопрос о нуждаемости… в услугах переводчика не поднимался»(2).
В ч. 2 ст. 57 АПК РФ закреплен запрет лицу, участвующему в деле, принимать на себя обязанности переводчика, хотя бы он и владел необходимыми для перевода языками. Иначе говоря, во-первых, указанные лица не могут быть привлечены к участию в арбитражном процессе в качестве переводчика. Вынесение определения о привлечении лица, участвующего в деле, к участию в арбитражном процессе еще и в качестве переводчика («о привлечении переводчика к участию в арбитражном процессе») незаконно. То обстоятельство, что человек является лицом, участвующим в деле, является фактическим основанием его отвода как переводчика (кандидата в переводчики).
Во-вторых, и прежде всего, они не вправе осуществлять перевод, результаты которого будут иметь официальное отражение в материалах арбитражного дела. Да, конечно, они могут владеть необходимыми для перевода знаниями. И в состоянии их использовать в личных целях. Они даже вправе заявлять ходатайства, готовить жалобы, основываясь на этих знаниях языков. Однако их интерпретация сказанного во время судебного заседания, их представления о смысле и содержании документов, выполненных не на русском языке, не станут официальным мнением, не могут расцениваться арбитражным судом как перевод, как результат, равнозначный тому, для получения которого в арбитражный процесс привлекается иное лицо в качестве переводчика.
И, наконец, в третьих, переводчиком не могут быть и сотрудники юридического лица, являющегося лицом, участвующим в деле, либо его представителем. По мнению Федерального арбитражного суда Центрального округа, таковые являются заинтересованными в исходе дела лицами. Так, например, не будет иметь юридической силы перевод на русский язык, выполненный работниками Внешэкономбанка, если Внешэкономбанк в арбитражном процессе на основании доверенности представляет Минфин России, являющийся заявителем(3).
Часть 4 ст. 57 АПК РФ посвящена наиболее общим обязанностям переводчика. Первая обязанность переводчика – «по вызову арбитражного суда явиться в суд». Она возникает с момента получения лицом, привлеченным к участию в арбитражном процессе в качестве переводчика, письменного или иной формы копии судебного акта, в котором зафиксировано требование о его явке в арбитражный суд в соответствующем качестве. Исключение из общего правила одно – наличие уважительных причин, не позволяющих переводчику выполнить законное требование арбитражного суда.
(1) См.: постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 10 декабря 2007 г. по делу № А26-2332/2007 [Электронный ресурс]. – Справочная система «КонсультантПлюс Технология 3000: Информационный банк Судебная практика». – М., 2007.
(2) См.: постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 7 ноября 2006 г. по делу № А56-41631/2005. — [Электронный ресурс]. — Справочная система «КонсультантПлюс Технология 3000: Информационный банк Судебная практика». — М., 2006.
(3) См.: постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 18 августа 2004 г. № А09-988/98-3-2 [Электронный ресурс]. – Справочная система «КонсультантПлюс Технология 3000: Информационный банк Судебная практика». – М., 2004.
Уважительными причинами неявки переводчика могут послужить: болезнь, лишающая его возможности явиться; болезнь члена семьи при невозможности поручить кому-либо уход за ним; несвоевременное вручение вызова; невозможность явки вследствие стихийного бедствия, а также иные обстоятельства, препятствующие переводчику явиться в назначенное место и срок(1).
Даже то обстоятельство, что лицо не владеет языком, знание которого необходимо для перевода, не может служить законным основанием неявки его по вызову арбитражного суда, если последний до этого вынес определение о привлечении данного лица к участию в арбитражном процессе в качестве переводчика («о привлечении переводчика к участию в арбитражном процессе»). В случае вызова такого лица он должен явиться в арбитражный суд и лишь после этого заявить о своей некомпетентности.
Теперь несколько слов о понятии «вызов». «Вызов» есть «требование, приглашение явиться» куда-нибудь2. Под вызовом, о котором идет речь в ч. 4 ст. 57 АПК РФ, подразумевается факт предусмотренного АПК РФ обращения к лицу, привлеченному к участию в арбитражном процессе в качестве переводчика, с содержащимся в копии судебного акта (телеграмме, телефонограмме и т. п.) требованием (приглашением) явиться в определенное время и место в арбитражный суд. Между тем, если указанный «вызов» осуществлен непредусмотренным и тем более запрещенным законом способом, неявку по нему3 нельзя расценивать как нарушение возложенной на переводчика обязанности.
В этой связи важно иметь в виду, что искомое лицо можно обязать явиться в качестве переводчика лишь после вынесения арбитражным судом определения о привлечении его к участию в арбитражном процессе в качестве переводчика («о привлечении переводчика к участию в арбитражном процессе»). А само определение может быть вынесено только тогда, когда в распоряжении арбитражного суда имеются материалы (доказательства), из которых следует, что назначаемый переводчиком человек свободно владеет языками, знание которых необходимо для перевода. Если таковые отсутствуют, вынесение искомого определения следует считать незаконным.
Предусмотренный АПК РФ общий порядок вызова закреплен в ст. 121–123 АПК РФ. Согласно закрепленным здесь правилам вызов переводчика осуществляется путем направления ему копии судебного акта.
Копия судебного акта направляется переводчику по почте заказным письмом с уведомлением о вручении либо вручается вызываемому под расписку непосредственно в арбитражном суде или по месту нахождения вызываемого лица, а в случаях, не терпящих отлагательства, путем направления телефонограммы, телеграммы, по факсимильной связи или электронной почте либо с использованием иных средств связи.
Вторая закрепленная в ст. 57 АПК РФ обязанность переводчика – «полно, правильно, своевременно осуществить перевод». Полно и правильно перевести текст значит передать содержание иноязычного текста (сообщения, показаний и т. п.) оригинала на другой язык путем создания на этом языке коммуникативно равноценного текста. В то же время «правильно осуществить перевод» означает не выполнять заведомо неправильный перевод. Но об этом подробнее рассуждать будем чуть ниже.
(1) По аналогии с соответствующим уголовно-процессуальным институтом. См.: О соблюдении судами РФ процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 сентября 1975 г. № 5//Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. – 1997. – С. 386–387.
(2) См.: Ожегов С.И. Указ. соч. – С. 98.
(3) В дальнейшем под вызовом всегда будет подразумеваться вызов, осуществленный в рамках закона (АПК).
Перевод должен быть также своевременным. Своевременно – это обычно значит непосредственно в ходе судебного заседания либо в назначенный арбитражным судом срок.
Но все ли обязанности отражены в ч. 4 ст. 57 АПК РФ? Несомненно, нет.
На переводчика законодатель возлагает и другие обязанности. Такие, к примеру, как:
1) не принимать участие в производстве по делу, когда есть основания его отвода (ст. 23 АПК РФ);
2) соблюдать порядок в судебном заседании;
3) подчиняться распоряжениям председательствующего (ст. 154 АПК РФ);
4) нести ответственность за заведомо неправильный перевод (ч. 6 ст. 57 АПК РФ);
5) не разглашать составляющие государственную, коммерческую, служебную или иную охраняемую законом тайну сведения, ставшие ему известными в связи с участием в производстве по арбитражному делу в качестве переводчика (ч. 3 ст. 11 АПК РФ).
В ч. 5 ст. 57 АПК РФ закреплены основные права переводчика. Первое право переводчика – право «задавать присутствующим при переводе лицам вопросы для уточнения перевода». Разберемся сначала с термином «задавать». В самом широком смысле этого слова «задавать» вопрос – это произносить его вслух так, чтобы лицо, которому этот вопрос адресуется, услышало его содержание. Вопрос может быть задан и в письменной форме, когда участвующий в судебном заседании (отдельном процессуальном действии) переводчик ходатайствует о фиксации вопроса сначала в протоколе судебного заседания (отдельного процессуального действия) (пишет его на листе бумаги, фиксирует на ином носителе информации), а затем задает его путем предоставления допрашиваемому лицу (дающему объяснение, обращающемуся с заявлением и т. п.) возможности прочитать текст вопроса, записанного в протоколе судебного заседания (отдельного процессуального действия) (на ином носителе информации).
Причем переводчику не нужно получать разрешение арбитражного суда на постановку перед допрашиваемым (дающим объяснения, делающим заявление и т. п.) лицом вопроса. Вне зависимости от формы любой вопрос переводчика может быть доведен до сведения присутствующего при допросе лица, к которому он адресован.
Законодатель прямо определил, какие вопросы переводчик вправе задавать, а какие – нет. Переводчик вправе задавать вопросы лишь по поводу тех процессуальных действий, в которых он принимает участие, и только для того, чтобы правильно понять и соответственно перевести слова (мысль) допрашиваемого (заявителя и т. п.). В АПК РФ отсутствует прямой запрет задавать наводящие вопросы. Он имеется в других отраслях права. В такой, к примеру, как уголовно-процессуальное право (ч. 2 ст. 189 УПК РФ). Между тем мы бы и применительно к арбитражному
процессу не рекомендовали увлекаться наводящими вопросами. Они могут привести к ответам, которые не соответствуют действительности.
Переводчику предоставлено право задавать вопросы присутствующим при переводе лицам.
Соответственно задавать вопросы для уточнения перевода переводчик вправе и не участвующим в арбитражном процессе лицам при одном условии – они присутствуют при переводе.
Вопросы переводчик задает «для» уточнения перевода. Таким образом, законодатель ограничил круг вопросов, которые переводчик может задать присутствующему при переводе лицу, не получив на то разрешение арбитражного суда. В этой связи напрашивается вопрос. В целях уточнения перевода переводчик вправе задать вопрос, не спросив на то у кого-либо разрешения. А с разрешения арбитражного суда вправе ли переводчик задавать участнику процессуального действия (судебного заседания) иные вопросы?
Организация и исполнение (осуществление) отдельного процессуального действия (судебного заседания) всецело возложена на суд. Поэтому с его разрешения в процессе осуществления отдельного процессуального действия (судебного заседания) любой участник (в том числе и переводчик) может задать другому участнику этого действия не запрещенный законом вопрос. В ч. 5 ст. 57 АПК РФ закреплено также право переводчика знакомиться с протоколом судебного заседания или отдельного процессуального действия и делать замечания по поводу правильности записи перевода. Наличие данного права переводчика обязывает арбитражный суд после составления протокола судебного заседания или отдельного процессуального действия предоставить переводчику возможность узнать (ознакомиться) все элементы его содержания. Переводчик вправе ознакомиться не только с письменной частью протокола судебного заседания (отдельного процессуального действия), но и со всеми его приложениями, если таковые, конечно, имеются. Поэтому, если прилагаемая к протоколу отдельного процессуального действия фототаблица составлена через некоторое время после завершения оформления письменной части протокола, пришедший в суд переводчик вправе потребовать ознакомить его и с содержанием данной фототаблицы.
Вернемся к характеристике формулировки искомого права переводчика. В ч. 5 ст. 57 АПК РФ законодатель между словосочетаниями «судебное заседание» и «отдельное процессуальное действие» поместил союз «или». Подобным образом поступают и многие ученые при характеристике правового статуса переводчика(1).
Получается, переводчик вправе знакомиться с протоколом либо судебного заседания, либо отдельного процессуального действия. Причем, повторимся, вне зависимости от того, участвовал он в таковом или же нет. Что же, он может участвовать в отдельном процессуальном действии, а требовать ознакомления его с протоколом судебного заседания, в котором в качестве переводчика выступало иное лицо? И если его ходатайство было удовлетворено, то знакомиться с протоколом отдельного процессуального действия, в котором он принял личное участие, переводчик уже не вправе? Вряд ли законодатель хотел возможности такого толкования закрепленной здесь нормы права.
По крайней мере, если переводчик участвовал и в судебном заседании, и в производстве отдельного процессуального действия, он вправе знакомиться с протоколом судебного заседания и отдельного процессуального действия. К чему все это говорится? А к тому, что замена в исследуемом месте ч. 5 ст. 57 АПК РФ союза «или» на пару союзов «и (или)» не только позволила бы избранной законодателем формулировке быть более безупречной, но и, по крайней мере, устранила бы возможность ограничения прав переводчика, участвовавшего и в судебном заседании, и в производстве отдельного процессуального действия.
(1) См., к примеру: Решетникова И.В. Глава 5. Лица, участвующие в деле, и иные участники арбитражного процесса // Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. П.В. Крашенинникова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Статут, 2009 [Электронный ресурс]. – Справочная система «КонсультантПлюс Технология 3000: Информационный банк Комментарии законодательства»; Каллистратова Р.Ф. Глава 5. Лица, участвующие в деле, и иные участники арбитражного процесса // Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. В.Ф. Яковлева, М.К. Юкова. – М. : Городец, 2003 [Электронный ресурс]. – Справочная система «КонсультантПлюс Технология 3000: Информационный банк Комментарии законодательства» и др.
Однако следует заметить, что в отличие от аналогичной нормы уголовнопроцессуального права (п. 2 ч. 3 ст. 59 УПК РФ) в ч. 5 ст. 57 АПК РФ не значится, что переводчик вправе знакомиться с протоколом судебного заседания (отдельного процессуального действия), только когда он принимал в нем участие. Буквально получается, что по делу, по которому лицо привлечено в качестве переводчика, оно имеет право знакомиться и с теми протоколами судебных заседаний (протоколами отдельных процессуальных действий), в которых оно не принимало участия, лишь бы в ходе таковых был осуществлен перевод.
Если в процессе судебного заседания (производства отдельного процессуального действия) перевод не осуществлялся, знакомиться с протоколом такого судебного заседания (отдельного процессуального действия) переводчик не вправе. Делать такое утверждение позволяет нам формулировка рассматриваемого права. В полном виде таковое звучит следующим образом: «…переводчик вправе знакомиться с протоколом судебного заседания или отдельного процессуального действия и делать замечания по поводу правильности записи перевода», а не просто «знакомиться с протоколом судебного заседания или отдельного процессуального действия».
Итак, переводчику предоставлено право не только «знакомиться с протоколом судебного заседания или отдельного процессуального действия», но «и делать» замечания по поводу правильности записи перевода. Каким образом могут быть сделаны замечания по поводу правильности записи перевода, прямо законодатель не определяет. Между тем логика изложения ч. 7 ст. 155 АПК РФ позволяет говорить о том, что такие замечания должны быть оформлены письменно. Хотя переводчик и не является лицом, участвующим в деле, между тем полагаем, что и его замечания на протокол судебного заседания (отдельного процессуального действия) должны быть представлены в трехдневный срок после подписания соответствующего протокола. К замечаниям могут быть приложены материальные носители аудио- и (или) видеозаписи судебного заседания (отдельного процессуального действия). Замечания на протокол, представленные переводчиком в арбитражный суд по истечении трехдневного срока, арбитражным судом не рассматриваются и возвращаются лицу, представившему эти замечания.
О принятии или об отклонении замечаний на протокол арбитражный суд выносит определение не позднее следующего дня после дня поступления этих замечаний в суд. Последовательно будет заявить, что переводчик вправе делать замечания и на определение об отклонении его замечаний. Замечания на протокол и указанное определение арбитражного суда должны быть приобщены к протоколу судебного заседания (отдельного процессуального действия).
Отраженные в соответствующих протоколах сведения (перевод) должны быть правильными. Как было отмечено выше, «правильным» следует именовать перевод, в результате которого содержание иноязычной фразы (показаний, текста и др.) воспроизведено на языке, на котором ведется судопроизводство (или в обратном направлении), путем создания на этом языке коммуникативно равноценного текста. Замечание переводчика может касаться не только собственно правильности, но и полноты записи перевода. Перевод должен быть правильным и полным. Полный же перевод – это перевод, передающий смысловое содержание оригинала без пропусков и сокращений(1).
Полный ли перечень прав переводчика закреплен законодателем в ч. 5 ст. 57 АПК РФ? Конечно же, нет. Помимо указанных здесь обеспеченных государственным принуждением возможностей, переводчик в арбитражном судопроизводстве вправе:
1) знать свои права и обязанности (п. 5 ч. 2 ст. 153 АПК РФ);
2) заявлять некоторые ходатайства;
3) получить возмещение расходов на проезд, понесенных в связи с явкой в арбитражный суд, расходов на наем жилого помещения и дополнительных расходов, связанных с проживанием вне места постоянного жительства (суточных);
4) получить вознаграждение за работу, выполненную им по поручению арбитражного суда (ст. 107 АПК РФ).
Безусловно, когда мы здесь ведем речь о праве переводчика заявлять ходатайства, подразумеваются не те ходатайства, право на которые предоставлено лишь лицам, участвующим в деле. Между тем полагаем, что переводчик вправе обратиться к арбитражному суду с официальной просьбой, к примеру, о предоставлении ему возможности ознакомиться с материальными носителями аудио- и (или) видеозаписи судебного заседания (отдельного процессуального действия). А это – то же ходатайство.
Переходим к анализу содержания ч. 6 ст. 57 АПК РФ. В ней речь идет о действиях, связанных с возможностью привлечения переводчика к уголовной ответственности за заведомо неправильный перевод. Этот вид ответственности предусмотрен ст. 307 УК РФ. Исходя из содержания примечания к ст. 307 УК РФ, переводчик освобождается от уголовной ответственности, если он добровольно в ходе судебного разбирательства до вынесения решения арбитражным судом заявит о заведомо неправильном переводе.
А теперь попробуем разобраться, когда перевод «заведомо неправильный».
Ложный перевод будет тогда, когда процесс его реализации и соответственно полученный результат отступает от правил осуществления перевода. Такой перевод будет неправильным, неверным, искаженным, несостоятельным, несправедливым и (или) же мнимым и уж точно неточным. Но и в этом случае предусмотренная ч. 4 ст. 57 АПК РФ обязанность переводчика не будет нарушена, если неправильным перевод был сделан не умышленно. Если не имел места заведомо неправильный перевод. К тому же следует иметь в виду, что «при переводе текста с иностранного языка на русский возможны искажения и неточности…»(2).
Заведомо неправильным перевод будет, когда переводчик знает о том, что им сделан неточный или даже ложный перевод, и, несмотря на это, выдает его за верный. За заведомо неправильный перевод может наступить уголовная ответственность, но лишь тогда, когда переводчик подписал документ, где результаты такого перевода были зафиксированы, либо когда он занесен в протокол судебного заседания (отдельного процессуального действия). Если же устно им был сделан заведомо неправильный перевод, но он не позволил его в этом виде занести в составленный по результатам действия письменный документ, имел место добровольный отказ от преступления (ст. 31 УК РФ).
(1) encycl.yandex.ru/yandsearch?rpt=encyc&text=%EF%E5%F0%E5%E2%EE%E4
(2) См.: постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 15 июня 2009 г. № КА-А40/528809 по делу № А40-65551/08-141-247 [Электронный ресурс]. – Справочная система «КонсультантПлюс Технология 3000: Информационный банк Судебная практика» . — М., 2009.
Обязательно, до того как переводчик приступит к переводу, судья, а при коллегиальном рассмотрении дела председательствующий в судебном заседании предупреждают переводчика об уголовной ответственности за заведомо неправильный перевод в суде по ст. 307 УК РФ.
Предупреждение в этом случае проходит несколько этапов, начиная с устного сообщения вышеуказанного правила, заканчивая удостоверением подписью переводчика факта разъяснения ему последствий осуществленного им заведомо неправильного перевода на соответствующей подписке.
Последняя часть (ч. 7) ст. 57 АПК РФ посвящена статусу специфического типа переводчиков – лиц, владеющих навыками сурдоперевода, где сурдоперевод – это перевод устной речи посредством жестового языка, так называемый прямой перевод. Он необходим глухим участникам арбитражного процесса.
Лицо, владеющее навыками сурдоперевода, осуществляет перевод жестовой либо воспроизводимой пальцами рук речи посредством жестового языка глухих и дактилологии при общении глухих (немых, глухонемых) граждан. Оно, кроме того, должно владеть способностями обратного перевода жестовой речи глухих (немых, глухонемых) свидетелей и иных участников арбитражного процесса и дактилологии в устную речь.
На данное лицо распространяются все без исключения правила, касающиеся статуса переводчика в арбитражном процессе. |
